Конечно, собрались далеко не все. Генерал Османов, назначенный чрезвычайным и полномочным послом в КША, в данный момент находился в Ричмонде и собирался в самое ближайшее время перебраться вместе с посольством в Вашингтон. Оторванным от коллектива Мехмед Ибрагимович себя не чувствовал – он поддерживал постоянную связь по радиостанции с Константинополем. И генерал Османов с утра пораньше поздравил всех попаданцев с праздником.
Также в Новом Свете, только намного западнее, находился и полковник Бесоев. Он получил повышение не только в чинах, но и в должности. Его направили своего рода наместником на западное побережье, в калифорнийские владения Русско-Американской компании – в которой, как мы помним, большинство акций принадлежит Константинополю. Он наводит в тех одичалых местах порядок, строго карая и милуя всех, кто «честно жить не хочет». Ну и заодно тренирует местный спецназ, которому, похоже, предстоит еще много работы.
Дед, Александр Васильевич Тамбовцев, отсутствовал в столице Югороссии по уважительной причине. В данный момент он пребывал в Петербурге с официальным визитом. Император Александр III пригласил его, для того чтобы обсудить некоторые деликатные моменты международной обстановки. Дело в том, что своими действиями попаданцы совершенно изменили течение мировой политики.
С карты исчезла Османская империя, усохшая до размеров Ангорского эмирата. Хотя там все еще правил экс-султан Абдул-Гамид, силы и возможности у него теперь были гораздо меньше, чем прежде. С помощью мудрых советов его советников из числа югороссов он сумел добиться должного уважения среди азиатских правителей, тем более что титула халифа всех правоверных его никто не лишал, и ключи от священных городов Мекки и Медины по-прежнему хранились у него. Молодое, но зубастое государство со столицей в Ангоре проводило взвешенную политику, опираясь на сформированное с помощью Югоросии войско, хорошо обученное и оснащенное. Впрочем, командовали этим войском офицеры из числа попаданцев-мусульман, и Абдул-Гамид хорошо помнил, кому он обязан тем, что его не лишили власти и не отдали на растерзание его врагам.
Возникло в Европе несколько новых государств. В Болгарии правил великий князь (в самое ближайшее время готовившийся провозгласить себя царем) Сергей и великая княгиня Ирина. С помощью Югороссии и Российской империи Болгария сформировала сильную профессиональную армию и начинает создавать собственную промышленность. Для подготовки офицерских кадров в Варне начала работу Военная академия, где преподавали военачальники из России и кое-кто из Югороссии. Они использовали опыт последних войн, в том числе и в Северной Америке. Обучаются там не только болгары, но и русские, и даже союзники – ирландцы и конфедераты.
Одним из преподавателей в этой Академии в скором времени станет генерал Иван Турчанинов. После того как он вернулся из Петербурга, он встретился с Тамбовцевым и рассказал ему о предложении Александра III. Дед же предложил ему на выбор должность военного советника в Ангоре – мол, «как раз подходит к вашей фамилии» – или место преподавателя в этой академии. Посоветовавшись с женой, Турчанинов остановился на последнем варианте. Летом они планируют вновь съездить на родину, навестить старых друзей и родные места, а потом уедут в Болгарию.
В мире же настали те самые интересные времена, о которых нас предупреждали китайцы. Так, новое королевство на Изумрудном острове, во главе которого стоял король Виктор I, превратилось в ближайшего союзника и форпост Югороссии в Европе. Ирландская армия и корабли Югороссии, базировавшиеся в портах королевства, держали под контролем Британию, которая сейчас стала лишь бледной тенью викторианской империи, совсем недавно бывшей самой богатой и сильной страной мира. Английские же колонии, видя, во что превратилась метрополия, стали проявлять явное непослушание, а некоторые уже чуть ли не в открытую заявляли о том, что, дескать, пора провозгласить свою независимость.
К тому же в самой Британии далеко не все благополучно. Шотландия фактически отделилась от Соединенного королевства, в качестве своего рода компромисса признав Альфреда королем Шотландии, но с весьма ограниченными правами и привилегиями. То же сделали остров Мэн и Нормандские острова, а валлийцы готовятся последовать их примеру. И даже в маленьком Корнуолле, где уже давно перестал звучать местный древний язык, близкий к валлийскому, начались подобные брожения.
Словом, политическая кухня мира напоминала плиту, на которой кипело и жарилось сразу несколько блюд, а повара метались от сковородок к кастрюлям, успевая вовремя снимать пену и переворачивать жаркое, чтобы оно не подгорело.
– Да, Слава, – заметил Ларионов после того, как были подняты первые тосты и все присутствующие слегка утолили голод, – натворили мы тут дел. Кто бы мог подумать о том, что, выйдя с эскадрой в поход к берегам Сирии, мы очутимся у входа в Дарданеллы! И тут начнется такое…
– Не думали, не гадали, – улыбнулся Бережной, – а Константинополь заняли и целую империю разрушили. О нас, наверное, разные байки рассказывают. Мол, не люди мы вовсе, а сплошь супермены.
– Ну ладно вам, – рассмеялась Антонова. – Собственно говоря, мы просто очутились в нужное время в нужном месте. А самое главное, друзья мои, это то, что теперь не будет в этой истории США – государства жадного, наглого и охочего до пролития чужой крови.
– Но ведь САСШ вроде остались, – покачал головой Ларионов. – Правда, их порядком обкорнали. А в качестве щуки, которая не даст карасю дремать, соседствуют с ними КША. Мне почему-то эти ребята симпатичны. Бог знает, всегда ли они будут хранить память о том, что мы для них сделали, но я неисправимый идеалист, – тут адмирал хитро подмигнул Антоновой, – и верю в людскую благодарность.
– Гм, а если с этой верой что-то случится, – ворчливо произнес Бережной, рассматривая на свет налитое в бокал красное вино, – то совсем рядом имеется Русская Америка, откуда явятся те, кто прочистит слишком воинственным людям мозги. Но, думаю, до этого дело не дойдет.
– Знаете, – сказала Нина Викторовна, – расскажи мне кто-нибудь пару лет назад о том, что с нами произойдет, я не поверила бы. На факт остается фактом: мы превратили в воробьиный корм всех этих янки, и наш флаг был поднят над вашингтонским Капитолием наряду с флагом Конфедерации.
– Угу, – кивнул Бережной. – И хотя Капитолий не Рейхстаг, но все же признаюсь – я почувствовал себя победителем. Помните ту девочку из пригорода Вашингтона, которая потеряла родителей, убитых солдатами из цветных полков? Ее, голодную и обезумевшую от всего увиденного, подобрали ребята Бесоева. Я не забуду, как Коля ехал с ней на бэтээре по Вашингтону. Она прижималась к нему, как к родному, и смеялась, размахивая букетом цветов. Надо будет попросить кого-нибудь из лучших скульпторов сделать памятник нашим парням, освободителям нормальных людей от банд грабителей и насильников.
– Как в берлинском Трептов-парке? – спросила Антонова.
– Ну, что-то вроде, – ответил Ларионов. – Кстати, Коля удочерил эти малышку. Сейчас она живет под присмотром его супруги, которая со дня на день сама должна родить.
