Максима вынесло аж к перекрёстку коридоров с вертикальным колодцем. Пропахав спиной несколько метров, он вскочил на ноги, осознал, что отделался синяками, и, не видя в дыму лейтенанта, позвал:
– Дом! Живой?!
– Не уверен… – прилетел слабый ответ.
Редошкину досталось больше. Если Максим удачно миновал края проёма, то лейтенант угодил плечом аккуратно в стояк и на несколько секунд даже потерял сознание. «Сотник» не позволил ему сломать позвоночник, но удар получился сильным.
– Что у тебя? – помог ему встать Максим. – Голова цела?
– Плечо… наверное, сломал ключицу…
– Тогда дело швах, наверх я тебя не вытащу.
– Отлежусь, сам попробую.
– Ладно, жди, проверю, что у нас получилось.
Зажимая нос (пахло отвратительно – жжёным пластиком, горелым деревом и плотью, каким-то гнильём, горьким миндалём, навозом), он пробрался сквозь дым в коридор, соединяющий отсеки, и не узнал его.
Взрыв четырёх канистр с непонятным содержимым (может быть, и не водородом вовсе) уничтожил не только лабораторию с реанимационными камерами и капсулой для выращивания Демонов, но и соседние отсеки. Не уцелело практически ничего, а в стенах подземелья образовались глубокие провалы и ниши, расцвеченные тлеющими кончиками растительных корешков.
Что-то пискнуло.
Максим вскинул винтовку.
Сквозь оседающий клуб дыма вылетел одинокий шмель, замер перед человеком, танцуя на месте, как миниатюрный дрон.
Максим опустил ствол:
– Ну что, бедолага, один остался?
Шмель опомнился, зажужжал сильнее и, как пьяный, стукаясь от стены коридора, умчался в глубины разрушенного бункера.
Ни догонять его, ни искать уцелевших вояк чёрного леса Максим не стал. Даже если горстка насекомых и пережила пожар, угрозы она уже не представляла.
Майор вернулся к Редошкину, который поднялся на ноги, ощупывая плечо.
– Кажется, я смогу вскарабкаться.
– Со сломанной ключицей?
– Больно, однако рука шевелится, скорее всего, это ушиб.
– Вообще-то в этой башне должен быть подъёмный механизм, как в Крепости. Посиди, я поищу.
– Грохнуло так, что никакая автоматика небось не выжила. Даже если подъёмник существует, мы его не запустим. Надо было раньше искать.
Упрёк, прозвучавший в речи лейтенанта, был справедлив, и Максим сжал зубы, подумав, что это был его промах, который уже нельзя было компенсировать.
– Давай автомат.
– Я сам по…
Максим отобрал у Редошкина оружие, закинул на спину автомат, винтовку и «Гном».
– Полезай первым, я подстрахую. Если станет невмоготу, предупредишь.
– Ладно. – Редошкин выбрал выступ покрупнее и полез вверх.
Глава 20
Солгать или обмануть?
Это случилось ранним утром, на второй день после полёта группы западнее базы отдыха. От аэростата пока решили отказаться, так как для поисков лепестка иномерианы в нижних слоях атмосферы он не годился. Пригнали вертолёт – новёхонький «Ми-8 Т2М». Ничего не нашли, но упорно отрабатывали все варианты, поэтому и на следующий поход готовили вертолёт.
В половине шестого загрузили на борт «Ми-8» откорректированные датчики, обговорили маршрут и время рейда.
Лагерь военспецов ещё спал. Генерал Любин и его свита вставали по обыкновению не раньше восьми утра, и по палаточному городку бродили только бойцы охранения да пробегали гражданские, обслуживающие экспедицию: повара, электрики и медработники.
После встречи в столовой ни Точилин, ни Любин, ни Веденеев к Дорохову не подходили и к себе не вызывали, из чего он сделал вывод, что верхнее начальство всё-таки договорилось о присутствии в лагере группы спецов ФСБ. Поэтому Андрей Тарасович директору не жаловался и продолжал начатое дело, выслушивая иногда интересные споры физиков, хотя эти споры и выходили далеко за рамки школьных программ.
Физики же готовы были работать днём и ночью.
Идея использовать для поисков иномерианы беспилотники принадлежала Амнуэлю. Платов развил идею, просчитал параметры взаимодействия облака дронов, и в лагерь на следующий день доставили полсотни разведывательных беспилотных аппаратов «Стриж» размером с беркута. Ещё через день Дорохов собрался запустить облако с вертолёта, надеясь, что это поможет решить проблему.
А затем произошло то, чего никто из членов экспедиции предусмотреть не мог.
– По коням… – начал Дорохов, махнув рукой Ливенцову и его бойцам.
Тугой свист оборвал его речь.
Откуда-то из леса за рекой вынеслась к базе отдыха тёмная струя, закрывая небо ажурной тучей, и рухнула на минеральные источники дома отдыха, завалив здания базы и все подходы к ней.
До лагеря гора – стало видно, что она состоит из растений разных форм, перемешанных с горелым мусором, струями грязи, песка, земли и раздробленных стволов деревьев, – не достала буквально несколько метров, хотя повалила все палатки.
С тяжким грохотом рухнув на базу, гора создала настоящее землетрясение, гул которого ушёл в леса вокруг, перепугав не только местное население района, но и птиц, и зверей.
Дорохова и его спутников сбило с ног.
К счастью, вертолёт хоть и накренился, но не опрокинулся, чего нельзя было сказать о машинах автопарка и вертолётах у реки.
Повскакивали на ноги, ошеломлённые случившимся.
– Эфир! – рявкнул Дорохов.
Вытащили мобильники и рации, принялись вызывать дежурных офицеров, диспетчеров и охрану.
Гора колючек и лиан высотой в две-три сотни метров начала расползаться, издавая характерные для такого объекта звуки: треск, глухие удары, хлюпанье и шипение.
Вякнула сирена.
Послышались крики людей, команды, гул запускающихся двигателей военных машин.
Бледный как лист бумаги пилот вертолёта высунулся из бокового окошка кабины:
– Что это, товарищ генерал?!
– Вторжение, – оскалился Амнуэль, отряхивая штаны от пыли.
– К-какое вторжение?!
– К нам пожаловал лес.
– К-какой лес?!
– Чёрный, – добавил Платов мрачно.
– К штабу! – скомандовал Дорохов.
– А нам? – отреагировал Ливенцов.
– Вы останетесь здесь. Через час-два всё равно полетим.
Андрей Тарасович рассчитал правильно.
Час они потратили на изучение масштабов катастрофы и просмотр записей с телекамер, наблюдавших за базой по всему периметру, а также на беседы со всеми специалистами на территории лагеря.
