– А я не смогла помочь ей, – пробормотала я эхом. Дориан крепко сжал мое плечо, чтобы приободрить, но я не могла выбраться наружу из темноты. – Я увидела его в темноте. Пока он наносил Сьюзен удар за ударом, она смотрела прямо на меня и просила уйти.
– Но ты не ушла.
– Я не могла.
– Даже зная, что можешь умереть?
Я сморгнула и подняла взгляд на детективов.
Разве сложно поверить в то, что я не ушла потому, что хотела спасти Сьюзен жизнь? Неужели он поступил бы иначе?
Детектив Дин сдался первым:
– Пожалуйста, опиши этого человека. Все, что вспомнишь.
– Рост как у меня, может быть, немного выше – метр семьдесят пять. И двигался он как-то странно…
– Что это значит? – озадачились детективы и Дориан. На мгновение его брови взлетели, но лицо тут же стало невозмутимым. Попытавшись подобрать подходящее объяснение, я сказала:
– Это были… два разных человека.
– Что?! – Детектив Гаррисон вытаращил глаза. – Их было двое?!
– Нет. Он передвигался как-то странно… У него был какой-то дефект опорно-двигательного аппарата. Больше я ничего не знаю.
Детективы переглянулись, в их взгляде читалось очевидное недоверие. Потом детектив Дин осторожно поинтересовался:
– Он говорил что-нибудь?
– Он кричал на Сьюзен, чтобы она замолчала, даже когда она ничего не говорила.
Детективы снова переглянулись, и я нахмурилась. Они вновь меня подозревают? Думают, я лгу, чтобы выгородить себя саму? Думают, я убила Сьюзен, которая хорошо ко мне относилась и была мне почти подругой, а потом ранила себя?
Если и так, то ни детектив Дин, ни детектив Гаррисон ничего мне не сказали и не обвинили. Они задали еще несколько вопросов, на которые я честно ответила, еще раз выразили соболезнования по поводу мамы, затем ушли в сопровождении Дориана.
Думала, когда останусь одна, слезы придут, но их не было. Я чувствовала себя роботом, который все еще не получил такой команды; просто пялилась в белое покрывало и вспоминала случившееся.
Нужно припомнить каждую деталь.
Вдох.
Нужно постараться.
Выдох.
Любая мелочь может помочь.
Я закрыла глаза и стала считать.
Один, два, три, вдох…
Один, два, три, выдох…
Мое тело стало легким, вжалось в матрац; а затем я просочилась сквозь него и вновь очутилась в темноте.
Один, два, три, вдох…
Я набираю полные легкие влаги, сквозь пелену дождя ничего не вижу, лишь чувствую, как ботинки рассекают лужи и до меня долетают капли. Кожу натирает влажная одежда, но я ничего не чувствую, даже холода, потому что ищу Сьюзен. Я знаю, что она где-то впереди.
Все кажется черным.
По крышам бьют капли дождя, уши заполнил оглушающий грохот. Дождь тоннами стекает в переулок с покатых крыш зданий, стоящих слишком близко друг к другу. Он заглушает мой голос, когда я зову Сьюзен снова и снова. Я знаю, что что-то должно случиться, потому что Аспен внушил мне страх.
В небе вспыхивает молния, и на мгновение я замечаю впереди какой-то блеск. От него сердце замирает, а затем колотится в тысячу раз быстрее. Я слышу скрип. Это скрипит сломанный фонарь над головой. Он мигает, словно подает кому-то сигнал, и загорается между мной и Неизвестным. Он держит Сьюзен за горло и приказывает ей заткнуться.
Я нахмурилась и сжала в пальцах покрывало.
– Клянусь, я спасу тебя от этого кошмара, – сказал он.
Что-то не так.
– Кая! – Я распахнула глаза. Дориан накрыл мое поврежденное запястье своей ладонью, и я разжала пальцы, почувствовав острую боль. Выпустила из кулака смятую простынь и вздохнула. Дориан сидел рядом на табурете с таким выражением лица, будто я собираюсь умереть. На самом же деле единственная, кто сегодня умер, – Сьюзен.
Я вновь прикрыла веки.
Вдох.
Дождь заливается за шиворот, мышцы до боли напряжены, Неизвестный орет на Сьюзен… что-то не так…
– Заткнись!
Меня словно ударило током, и я резко села, упершись рукой в покрывало.
– Ох, осторожнее! – воскликнул Дориан, приподнимаясь. Я затаила дыхание в болезненно сжавшемся горле, затем осторожно перенесла вес с больной руки на здоровую и сипло выдавила:
– Я знаю его.
– Кого? – мягко уточнил Дориан. В его лице читалась забота, а еще убеждение, что мне только что приснился страшный сон.
Я откинула покрывало, но Дориан решительно поднялся на ноги и вернул меня на подушку.
– Пожалуйста, вернись в постель.
– Дориан, он все время кричал на Сьюзен! – Мой голос ломался от возбуждения. – Я не могла понять, что именно не так, но теперь поняла. Я его знаю! Знаю!
– Ты уверена?
– Ты мне не веришь? – Я уставилась на него испытующим взглядом, но не особо удивилась. Дориан замялся.
– Нет, просто… ты столько пережила в последнее…
– Ты считаешь, это хорошая причина для сумасшествия?
– Кая, я не говорил, что ты сумасшедшая. – От досады щеки Дориана порозовели, и я сдалась и вздохнула. Несколько минут назад он защищал меня перед детективами, а теперь вынужден защищаться передо мной.
– Я знаю, Дориан… Говорю тебе: я слышала этот голос раньше.
Он вновь хотел возразить и на мгновение поджал губы, но затем с сомнением предположил:
– Может, ты встретила этого человека в книжной лавке… или… среди посетителей кафе?
– Сомневаюсь, что он орал в кафе «заткнись, заткнись, заткнись», – произнесла я, одновременно вспомнив слова Ноя: «Может, ты думаешь, что не связана»? А ведь Ной был прав: если я уже слышала этот голос ранее, значит, знаю убийцу, значит, действительно связана со всем происходящим. Мне срочно нужно поговорить с ним об этом!
– Можно мне домой? – спросила я, откидывая покрывало с ног. Дориан в мгновение ока вернул его на место и оставил свою ладонь многозначительно лежащей с краю кровати.
– Тебя ранили. У тебя сотрясение. И ты… в общем, плохо выглядишь.
– Меня ударили лицом об асфальт, – сухо напомнила я.
– Об этом я и говорю. Тебе нельзя домой.
– Можно. У меня нет переломов и нет внутреннего кровотечения. У меня лишь растяжение сустава и царапина на лице. Вот, гляди, все в порядке! – Я подняла руки над головой, и Дориан тут же нахмурился. Я вернулась в прежнее положение, пообещав: – Я приму таблетки и побуду в тишине, чтобы все вспомнить. Мышление еще никому не вредило, Дориан.
