– Ты что несешь?! – громко зарычала она, и на нас обернулись посетители, сидящие за соседними столиками. Я продолжила, ничуть не изменившись в лице – мышцы словно окаменели:
– Неужели вам не нравится, когда вас обвиняют?
У нашего столика остановился официант, поставил воду около меня и быстро ретировался. Лаура даже не обратила на него внимания, продолжая говорить на повышенных тонах:
– Это здесь ни при чем! Моя племянница говорила, что ты ее преследуешь! Она боялась тебя!
– Кого ей следовало бояться, так это себя саму, – твердо отрезала я. – Это она пытается убить себя, а не я. Я лишь хотела помочь.
Не надо. Не надо было говорить этого.
– И ты помогла, – прошипела Лаура в ответ. Ее лицо больше не казалось мне красивым, оно заострилось от злости. – Теперь Леду хотят положить в лечебницу Эттон-Крик.
– Не смейте обвинять меня, – не выдержала я. – Это вы несете за нее ответственность!
– Ее отец погиб!
– Мой тоже. И моя мать. И моя сестра. Вся семья. А еще меня обвинили в убийстве и преследовании! – Мой голос осекся, и я тяжело вздохнула. – Что ж, жаль, что я вас потревожила. Удачи с Ледой.
Я неуклюже махнула ей на прощание, на ватных ногах поднялась из-за стола и двинулась к выходу. В голове стоял шум, все начало расплываться перед глазами, но не от слез, а от злости. Я встала на остановке и поглубже сунула руки в карманы. Ощущение, что сердце болезненно сжалось, все не покидало меня.
Может, стоит вернуться и попросить прощения? – мелькнула в голове мысль, но тут подошел мой автобус, и я без колебаний запрыгнула внутрь. В кармане вновь завибрировал мобильник, и я, раздраженная как никогда, выхватила его и ответила на звонок.
– Айрленд! – заорал Аспен в трубку. – Почему ты меня игноришь?!
– Я тебя не игнорю.
– Что? Вот как? То есть это случайность, что ты сбежала из больницы, не сказав мне ни слова, не отвечаешь на звонки и сообщения, а когда сегодня утром я приехал в особняк, тот парень, Ной, сказал, что ты куда-то ушла с самого утра! – Аспен замолчал, давая мне время на ответ, но я тоже молчала. – Что? Почему ты ничего не говоришь?
– Я не знаю, что сказать, Аспен, – признала я, прислонившись головой к стеклу и глядя на проплывающие мимо здания, в окнах которых отражалось яркое солнце.
– Айрленд… – начал Аспен тихо. Я нахмурилась, услышав в его голосе нотки страха.
– Что?
– Ты влюбилась в меня?
– Чего? – удивленно буркнула я, заслужив многозначительный взгляд соседа, сидящего справа через проход.
– Что слышала. Ты в меня влюбилась? – прошептал Аспен так тихо, будто рядом кто-то стоял, а он говорил о всяких непотребствах.
– Нет, – сухо отрезала я, поняв, что он издевается.
– Тогда в чем дело?! – опять взбесился он.
– Ни в чем. Просто… ни в чем.
– Я сделал что-то не так?
– Нет! – ужаснулась я, и парень справа вновь хмуро на меня поглядел. Я снизила голос, прикрыв рот ладонью. – Аспен, дело не в тебе, ты ни при чем.
Молчание, повисшее в трубке, ощущалось горой камней на моих плечах. Я снова вздохнула. Перевела взгляд на свои пальцы. Ногти были короткими и кое-где сильно обломались, вены выступили, а на правой руке, если присмотреться, пальцы и вовсе искривленные. Стивен сломал их. Каждый. Один за другим, наслаждаясь моей болью.
– Я наконец-то понял тебя, Кая. – Аспен первым нарушил молчание, и едва он заговорил, мое горло обожгло огнем. Я сжала пальцами переносицу, вздыхая. Внезапно захотелось заплакать. Стать слабой. Или притвориться слабой. Или я действительно слабая и устала притворяться сильной?..
– Я понял, почему ты так ведешь себя, понял, почему отстраняешься, а затем приближаешься, понял, почему говоришь это. Ты боишься. Боишься, что я заберусь к тебе в душу. Вдруг станешь уязвимой, да? А вдруг не успеешь оглянуться и начнешь мне доверять? Ты просто боишься на меня положиться. – Я до смерти хотела возразить, вставить хоть словечко, но не могла подобрать слов. – Нет, Айрленд, нет. Ты просто боишься потерять меня, как всех, к кому привыкла.
– Просто замолчи, Аспен, – попросила я, зажмурившись.
– Ты думаешь, тебе одной сложно? Я понимаю. Ты многое пережила. Ты знаешь о боли, знаешь, как страшно терять тех, кого любишь. Хочешь позволить себе расслабиться и делать любимые вещи, но останавливаешь себя: еще не время, есть дела важнее. Останавливаешься: а вдруг будет больно, если привыкнешь? Я понимаю, Кая. Я тоже терял тех, кого любил. Всех. Сначала отца, затем мать, Сьюзен… и себя каждый день теряю… – Он вздохнул. – Только ты не уходи, не отнимай моего последнего друга. И не плачь там.
– Я не плачу, – сказала я, вытирая щеки и прочистив горло. – Вот еще.
– Слушай, ты не на войне, Айрленд, так что прекрати бороться со всеми.
Интересная формулировка, хотела сказать я, но не могла.
– Ладно, – сдалась я наконец. – Давай встретимся позже.
– Ты не врешь?
– Я всегда говорю правду.
– Ну да, – фыркнул он, и я почувствовала в его голосе облегчение. Мы распрощались, и я спрятала телефон в карман, закрыла лицо ладонями; было больно и хотелось вздохнуть. Через несколько секунд я вспомнила заявление Лауры: Леду поместят в лечебницу. Как бы скверно это ни звучало, но хоть эта новость – хорошая. Ей должны помочь они, а не я. Они помогут ей взять жизнь под контроль. А заодно и мне тоже. Она выздоровеет, оставит попытки себя убить, и у меня будет время бросить все силы на поимку убийцы.
В полицию я больше не пойду. Во-первых, меня уже подозревают, во‑вторых, меня примут за сумасшедшую, как двадцать лет назад ненормальной посчитали Дэйзи Келли. И в‑третьих и в самых главных: за мной следят. И если я скажу кому-нибудь то, что знаю, их ждет та же участь, что и детектива Гаррисона.
Мысль, что за мной следят прямо сейчас, заставила обернуться и пристально оглядеть немногочисленных пассажиров автобуса. Не увидев никого подозрительного, я отвернулась и засунула руки в карманы. Может, не сейчас, но он следит. И как только я узнаю его имя, он убьет меня.
* * *
Я не могла отделаться от мысли, что кто-то идет за мной по пятам. Во дворе перед Тайной квартирой я увидела Крэйга с собакой и застыла. Он сидел на корточках рядом с детской каруселью, почесывая за ухом пса.
Может?.. Нет, Крэйг мой друг.
Я встряхнулась, отгоняя бредовые мысли, и услышала, как он зовет меня. Я помахала в ответ, и Крэйг, улыбнувшись, отпустил пса. Собака тут же помчалась ко мне, тряся башкой и намереваясь завалить меня на землю.
– Привет! – тут и Крэйг подоспел. – Ты как? Выглядишь бледной. Знаешь, после побега из больницы…
