— Я познакомилась с Ульяной, когда меня отправили с проверкой в ваш город. Обычная практика для маленьких мест, где нет официального представительства Совета. Несмотря на разницу в возрасте, мы быстро сдружились. Постоянно созванивались, делились знаниями и книгами, она даже приезжала ко мне в Москву. Я подарила ей несколько ценных артефактов. Позже она отдала их городскому музею, полагая, что неодаренные не поймут их настоящее предназначение, а одаренные не додумаются искать в таком месте.
— Мы со Стасом недавно туда ходили, артефакты в полной сохранности.
Вот и разрешилась загадка с таинственным меценатом.
— А Стас там как оказался? — удивилась Галина.
— Приезжал помочь мне снять подвеску.
Ариана протянула ей бабушкино письмо.
— Да, все так и было, — подтвердила Галина, пробежав глазами текст. — Ульяна только одного не написала. Любовь и защита, о которой она говорит, не пустые слова. Она отдала свой дар, запечатывая подвеску. Это позволило создать уникальный артефакт, который можно носить долгое время без угрозы жизни и здоровью. Вот только ее собственное здоровье ритуал подорвал очень сильно. После его проведения мы перестали общаться, чтобы максимально обезопасить вашу тайну. Сколько она потом протянула? Год?
— Два года, — прошептала Ариана. К горлу подкатил комок.
«Бабушка, что же ты наделала?»
— Мне не удалось ее отговорить, — с искренним сожалением сказала Галина. Видно, они и правда были подругами. — Делиться жизненной силой — одно из мощнейших проявлений вашего дара. Увы, плата за него высока. Использовать дар, не затрагивая личную энергию, — первое, чему должны научиться чувствующие.
— Я не смогу учиться? — спросила Ариана. — Как я поняла, книга утеряна. Что в ней такого важного? — Видеть ауры и преобразовывать энергию так или иначе умеют все чувствующие. Но есть индивидуальные особенности, которые проявляются только в определенном роду. Это его секретное оружие, тайна, которая не раскрывается никому, разве что вожаку клана, и то не всегда. Твоя бабушка, например, умела лечить ауры.
— Как целители?
— Не совсем. Целители лечат тело, физическую оболочку. Они талантливые врачеватели, но душевными ранами занимаются довольно поверхностно. Вылечить бессонницу при депрессии — да, но полностью избавить от депрессии — вряд ли. Кстати, в документах Совета так и значится, что Ульяна — целитель. Она носила артефакт, маскирующий дар. Ей пришлось раскрыться мне, когда понадобилась помощь с подвеской.
— А что еще умела бабушка? Стас сказал, что я слышу артефакты. Это тоже от нее?
— Нет, — покачала головой Галина, — это, возможно, перешло тебе от деда.
— Вы знаете, кто он? — с надеждой спросила Ариана.
— Нет. Знаю только, что у них случилась большая любовь, но он был не свободен. Узнав, что беременна, Ульяна сбежала в другой город. Об аборте речи не шло. Чувствующие не способны отнимать жизнь, это противоречит их природе. В противном случае ее бы сгноило чувство вины. Она и так постоянно мучилась из-за того, что встречалась с женатым мужчиной. Отдать дар для твоей защиты стало для нее своего рода искуплением.
Ариана встала и подошла к окну, чтобы Галина не видела, что она вот-вот заплачет. Бедная бабушка! Сколько ей пришлось вынести! Зачем вообще нужна любовь, если она приносит столько страданий!
— Иногда чувства толкают нас на поступки, которые мы сами от себя не ожидаем, — произнесла Галина, и Ариана поняла, что сейчас речь не о бабушке. Она обернулась и увидела, что женщина смотрит на дверь, за которой скрылся Стас. — Вы должны найти книгу, — момент слабости прошел, и Галина снова стала холодной и отстраненной. — Если артефакторика проявилась в тебе через поколение, дедовский род тоже сильный, а значит в тебе взрывная смесь разных сил. Чем раньше ты поймешь, на что способна, тем безопаснее для тебя и окружающих.
Стас говорил то же самое. Только как найти книгу, которую даже в глаза не видела?
— А Совет может помочь в поисках?
Галина поморщилась. Похоже, отношение к Совету у нее было такое же, как у сына.
— Может, но тогда о книге узнают другие кланы и начнут за ней охоту. Даже если предположить, что она хорошо защищена и прочитать ее сможешь только ты, никто не отменял шантаж. Причем я даже не о деньгах. Твой дар — вот главное богатство. Тебе бы не помешала защита клана, чтобы пресечь чрезмерное давление.
— Я просила Стаса, но он отказался, — пробормотала Ариана.
— Неужели? — брови Галины взметнулись вверх. — Не ожидала от него такого благоразумия.
Ариана вспыхнула. Да что же это такое?! Они бы уже определились: то ее дар — драгоценность, то головная боль, с которой никто не хочет связываться.
— Не обижайся. Как бывший вожак, я считаю, что это лучшее, что могло произойти с его кланом. Но как мать, я не хочу таких трудностей своему ребенку. Стас слишком гордый, неуступчивый. Не признает авторитетов и не боится противоречить Совету. Его и так недолюбливают, а тут еще чувствующая. Кому-то может не понравиться расстановка сил, и Стас пойдет напролом, защищая тебя. Опыта в интригах и прочей грязи у него нет, а в открытую такие игры никогда не ведутся.
Ариана хотела спросить, что же ей тогда делать, но дверь распахнулась, и в гостиную зашел Стас, по-прежнему хмурый и недовольный.
— Нам пора. Ариана, пойдем. Заглянем только быстро ко мне, кое-что проверим.
Он провел ее по коридору в соседнюю комнату. Его спальня резко отличалась от гостиной. В ней не было кричащей роскоши, картин на стенах и позолоченных подсвечников. Аскетичная темно-ореховая мебель: кровать, шкаф, письменный стол, уголок с дисками и пластинками. В углу стояла бас-гитара, покрытая толстым слоем пыли.
— Ты играешь?
— Баловался в школе.
Стас подвел Ариану к книжной полке.
— Попробуй найти здесь артефакт.
Ариана вгляделась в ровный ряд, и через несколько секунд одна книга засветилась мягким светом.
— Вот эта! — торжествующе воскликнула она.
— Молодец! Попробуй ее взять.
— А она не загорится? — опасливо покосилась на артефакт Ариана.
— Не должна. Я рядом, если что.
Ариана осторожно взяла книгу. Она была теплая и словно ластилась к рукам.
— Поэзия двадцатого века, избранное, — прочитала она на обложке. — Это артефакт?
— Ага. Слабенький и абсолютно безобидный. Внушает владельцу любовь к поэзии. Мама подарила, когда я в школе стал прогуливать литературу. Я тогда не знал об артефактах и очень удивлялся, почему мне каждый день хочется читать эту книгу.
Воспоминания о детстве вызвали первую за день искреннюю улыбку. Стас взъерошил волосы и стал похож на озорного мальчишку. В глазах появились хулиганские смешинки, и он провокационно предложил:
