Медоедка высунула морду из поролона и на пузе подползла ближе.
— Вот, я знал, что ты умная девочка… Иди сюда… оборачивайся…
И тут лис получил сточенными когтями по лицу. Вскочил на ноги, из-за чего поролон разлетелся в разные стороны, и приготовился броситься на медоедку.
Медовый барсук застыл, в ужасе глядя на чуть было не открывшийся камерам ход, и с такой скоростью стал закидывать лиса поролоном, что тот не успевал перехватывать.
Макс, с одной стороны, понимал, что чуть не раскрыл их план. С другой… Ну выбесила же! Сколько можно ему по морде давать? За сегодня он получил по ней больше, чем за всю жизнь!
— Иди сюда! — позвал лис.
— Фыр!
— Нет?
— ФЫР!
— Тогда я сам к тебе приду, и мне все равно, какой толщины твоя шкура. Посмотрим, кто кого утомит! — Макс взял выпотрошенный мат и собрался ловить медоедку в него как в сачок. Барсучиха издала звук, похожий на ржание.
Алена
Он меня поймал? Серьезно?
Ха! Даже если вас съели, у вас есть два выхода, что уж говорить об этой ситуации! Проблема остальных в том, что из всех самым безбашенным персонажем всегда получаюсь я. А это что? Это прямой путь к победе, елы-палы!
Ну и что, что скрутил меня в мате в комок так, что не прокусить материал? Я могу поспать, все равно выпустит… Я один раз так два дня в норе проспала, враг ушел, сдавшись.
Эй! А воздух где? Где моя щелка для поступления живительного кислорода? Я этому бездарю действительно истинная или нет?
Нет, ну серьезно, елы-палы! Мне уже дышать нечем. Вот одарила природа идиота шкурой, а умом забыла. Что делать, елы-палы?
Придется оборачиваться! Так отпустит в любом случае, заодно кислорода глотну.
Была не была, елы-палы!
Я обернулась в человеческую форму, и тут же мешок мата раскрылся.
— Дубина, дышать мне чем, елы-палы? — С этим вопросом я встала в полный рост и воинственно задрала подбородок.
Взгляд лиса был где угодно на моем теле, кроме лица. Он будто запечатлевал мое тело в памяти, что напрягало. Я меняла лицо, но тело — никогда. Это табу.
А этот рыжий хотел посягнуть на всю Аленку! Бесстрашный!
Да как бы я ни хотела любого мужика, ни одному меня не заполучить. Даже истинному!
Лис выглядел самодовольным, и следующие слова объяснили, почему он так гордится собой:
— Зато ты обернулась!
— Так ты специально, елы-палы? — Я уперла руки в боки, и взгляд главы лис тут же последовал за ними.
Да ему даже моего пупка не видать, не то что всю меня!
— С тобой только так. Ты же не любишь по-хорошему? Образ плохой девочки, все дела, да? — Лис не двигался, только улыбался. Болван, елы-палы!
— А ты по виду ботаник! Тебе такое поведение не идет, не корчи из себя мачо.
— Я-то? Ботаник? Нужно продемонстрировать тебе всю мою ученую степень. — Лиса будто совсем не задели мои слова. Весь его взгляд был сосредоточен на моем теле. Так и вижу, как он мысленно кружит вокруг меня. Да об меня даже леопард чуть зубы не сломал, что там какой-то лис, пусть даже и истинный?
— Оставь свои кандидатские при себе. И руки тоже, — предупредила я, когда лис начал медленно загонять меня в угол.
— Не могу. Один раз — и разойдемся. Ты мне не нужна, — сказал этот придурок, чем заставил мои зубы заскрипеть.
Меня либо ненавидели, либо обожали. Но никогда не хотели воспользоваться и разойтись. Это я всегда до этого момента пользовалась другими. Уходила, пока в голове другого даже не зародилась подобная мыслишка. Меня уже бросали. Хватит. Теперь всегда первая ухожу я.
— Это ты мне не нужен! — Я разбежалась, запрыгнула на лиса и опрокинула его на гору поролона. Если уж у нас будет один раз, я сделаю так, чтобы он был незабываемым!
Дам ему так, чтобы унести не смог!
Эй, куда лезешь своими губешками, елы-палы? Никаких поцелуев!
Кира
Никс шел рядом со мной к машине, и я всем существом чувствовала яркий контраст между нами. И это была не просто разница в росте. Я с любопытством подмечала отличия оборотня от обычного человека.
Песец втягивал воздух рывками, иногда коротко, иногда затяжно. Было видно, что он не просто снабжает организм кислородом — он разбирает ароматы на дорожки, части, молекулы. Небольшие уши подпрыгивали, словно жили своей жизнью, ловя малейшие звуки. Никс стрелял взглядом по объектам, а не скользил по ним. Его шаг рядом со мной был похож на сдержанность спортивного автомобиля в пробке: дай возможность — и машина умчится так быстро, что вскоре станет точкой на горизонте.
Мое собственное тело казалось мне деревянным по сравнению с его. Не таким быстрым, не таким плавным в движениях.
Если представить нас машинами, то он издавал бы звуки: «Врум-врум!», а я тарахтела бы: «Тых-тых-тых-тых-тых».
Еще никогда я так не чувствовала ограниченность человеческого тела. И это он еще не показал мне песца, просто шел!
Открыл мне дверь, и по одним только движениям я поняла, что он еще злится на мою попытку сбежать. Даже его взгляд в сторону дороги, куда уехал вагончик с Леоном, поймала, и он был — клянусь! — предупредительным. Будто он мысленно посылал леопарду предостерегающий импульс.
Я села в салон автомобиля, растерянно отмечая, что автомобиль песца чем-то похож на него. Белый, стильный, готовый в любую секунду сорваться с места. Даже сиденья обтянуты светлой кожей, что подтолкнуло меня спросить севшего за руль Никса:
— А ты линяешь? Меняешь окрас на коричневый летом?
Песец только завел машину, как тут же она заглохла, солидарная с хозяином в шоке. Никс даже рот приоткрыл от удивления, вырвался удивленный смешок. Он спросил:
— Это то, что тебя действительно интересует?
Посмотрел мне на уровень пояса, наклонился ко мне и замер нос к носу. Я забыла, как дышать. Мой мозг заполнили кадры из фильмов, как мужчина застегивает ремень безопасности девушки. Вот он рядом, руки, что протягивают ремень, касаются моего живота, потом он целует меня (ведь поцелует же?), и у меня сносит крышу. А мы в машине, а не на лестничной клетке пожарной лестницы, тут удобней…
— Я сама! — воскликнула я.
У Никса приподнялись брови:
— Что сама?
— Пристегнусь!
— Конечно. Я не сомневаюсь в твоей самостоятельности.
— Тогда зачем наклонился?
— Поцеловать тебя. Можно?
ГЛАВА 16
В голове зазвучала сирена.
Вот так и теряют голову, сердце, квартиру и разум, Кира. Вот так все и происходит.
