— Такие побитые жизнью, как мы с медоедкой, не меняются. Наша цель — выжить, когда вам все подносилось на золотом блюдечке.
Макс не сводил пристального взгляда с девушки, а та смотрела на него.
Это она. Эту боль в глазах он ни с чем не спутает. Но почему она будто накачанная чем-то? Раз стоит на ногах, почему молчит?
Макс покачал головой:
— Да хоть трижды отбитая, я ей верю. Чем ты ее накачал? Что ты хочешь за противоядие?
Леон удивленно крякнул и нехорошо покосился на лиса. Медоедка медленно присела, подняла зуб и подошла к Максу.
Лис перестал дышать, когда девушка протянула зуб на раскрытой ладони.
— Если вставить сразу, может прижиться. Новые у нас не вырастают. Проверено. — Голос звучал сухо, будто говорила Аленка с трудом.
Скажи «елы-палы»! Скажи!
Ведь если это не медоедка, то настоящую, скорее всего, Леон убил.
Никс
Макс зажал кнопку связи рации, чтобы все лисы были в курсе степени наглости кошака. Все услышали, прониклись, озвер-р-рели.
Песец опустил голову, пока слушал бахвальство Леона, и старался не показать Антону свое выражение лица, принимая его за слабость. Он сейчас не контролировал себя: оголил зубы, все пальцы напряженно сжал, даже на ногах. Если бы зверь был при нем, оборота было бы не избежать, а так привычные реакции рвали тело на части.
Никс испытывал фантомные ощущения зверя под кожей. Чувствовал, как растягивается позвоночник, как раздуваются мышцы, хотя знал, что такое невозможно. Зверь не с ним.
Зато Леон уже здесь, в здании. Рядом. Возможно, с настоящей Аленой. Тогда что с Кирой? Если кошак добрался до медоедки, то до истинной и подавно.
Р-р-р!
Его животная половина успела?
Автобус был хорошо защищен, именно поэтому Никс взял девушек с собой. В машине было куда безопасней, чем в лисьем логове с вражескими лазутчиками. Бронированный, защищенный даже от газовой атаки наличием баллонов с кислородом, крепость — не меньше.
Но Леон, возможно, добрался до Алены. А это значит…
Никс закрыл глаза и начал звать зверя, чтобы тот откликнулся. Ни разу еще у него не получалось почувствовать его на расстоянии. Получится ли сейчас?
Оборотень старался так, что голова взорвалась болью, а кости захрустели. Вцепился в решетку, как уже сто раз до этого, и попробовал погнуть прутья. И в сотый раз это было бесполезно, тем более без зверя. Стукнул по стене кулаком и разбил костяшки в кровь.
Рация замолчала, будто это она получила удар, а не стена. Тишина коснулась оголенных нервов — боль предположений простреливала насквозь.
Как там его Неженка? Что мог сделать с ней этот больной ублюдок, если добрался до нее?
Антон все еще смотрел на командира с надеждой, и Никс поднял голову к потолку, уперев руки в боки. Его отряд верит в него, даже когда он так нервничает. Ждет, когда он поведет их за собой. Кира. Команда. Лисы, гибриды, да и остальные оборотни. Все они сейчас зависят от действий Никса.
На Диму в замкнутой камере надежды мало — его прошлое сдавит мозги удавкой. Надо брать себя в руки и думать. Думать… думать…
Зачем Леон поймал их и держит живыми? Зачем все это организовал? Что ему надо? Зачем притащил медоедку?
Прокрутив ответы на эти вопросы в голове, Никс щелкнул пальцами. Точно!
— Чему ты радуешься, командир? — Антон нервно мерил широкими шагами помещение и замер, глядя на изменившееся выражение лица Никса.
— Я понял, что надо кошаку. Леон уверен в своей харизматичности и в том, что ему есть что предложить, а это значит, что мы можем использовать это против него. — Никс поднял вторую рацию к лицу и связался с главой гибридов: — Дим, скажи своим ребятам проникнуться предложением Леона. Не сразу, пусть один засомневается, второй согласится, третий спорит, четвертый убеждает.
— Что? — раздалось полное непонимание на другом конце связи, ведь только лисы слышали слова кошака у клетки Макса.
— Нет времени объяснять. Леон в клинике, пускает пыль в глаза нашему главе. Я, ты и Макс для него помеха, с нами он захочет расправиться быстро, но только после того, как переманит ребят. У нас есть шанс сыграть в тылу врага.
Дима несколько секунд обдумывал предложение Никса, а потом ответил коротко:
— Понял.
Леон и так обставил их, как щенят. Тихонечко стелил мягкую дорожку своего будущего по их головам, а они и не заметили. Воспринимали его как чудака, а он и не возражал. Методично шел к своей цели, используя каждую возможность.
Он беспощаден. Пойдет на все. Не остановится ни перед чем. Даже истинность для него не слабость, в отличие от всех других оборотней. Не использовать ни Альбину, ни клан — он просто состряпает новый. Единственная его слабость — он сам.
Полярный лис посмотрел на другую рацию, по которой шла связь с лисами. Отдать команду своим не получится — Леон все услышит, ведь одна из раций у Макса. Придется надеяться, что ребята сообразят, что делать. Командир верил в свою команду, с которой они прошли через пекло и прокрутились в водовороте.
Никс сжал рацию, закрыл глаза и глубоко задышал. Где его зверь? Как он там? Нашел Киру?
И тут полярный песец открыл человеческие глаза, а сам смотрел глазами зверя.
ГЛАВА 35
Кира
Когда я спасла леопарда в прошлом, то с интересом принялась изучать повадки хищника, чтобы понять, почему он не укусил меня тогда.
Оказалось, что этот относительно небольшой хищник куда как опасней льва, потому что подкрадывается совершенно незаметно. Маскируется под местность при помощи своей пятнистой шкуры так, что не видишь его, пока не становится слишком поздно. Вот он уже рядом и одним прыжком сваливает жертву на землю, впивается острыми клыками в горло.
Звериные повадки вида в оборотнях очень сильны! Природу не перебить, какими бы человечными они ни были. Стоит только вспомнить, на какие хитрости шел Никс, лишь бы расположить меня к себе, чтобы понять, что лукавство в крови лис. Стоит только посмотреть, как ведут себя волки, чтобы осознать, что они идеальные командные игроки. Стоит только понаблюдать за медведями, чтобы уяснить — они отличные одиночки-нападающие.
Так и леопард действовал согласно своей природе, подкрался на цыпочках неприятностей и устроил полный хаос. Его поведение в отношении истинной, Альбины, тоже совпадало с позицией животного в мире — встречаться только для размножения, и точка. И плевать он хотел на притяжение пары, боролся с этим как мог.
Возможно, из-за того, что я ветеринар, я так хорошо видела отличие видовых повадок. Чувствовала, что могу помочь Никсу и команде, но песец и слышать не желал, когда речь шла о малейшем риске для меня. Внимательно выслушивал все, что я говорила о поведении диких и домашних кошек, передавал лисам, но исключал любую возможность моего участия.
