Всегда боялась знать будущее. Каждый раз, когда бабушка руны бросала, отворачивалась. Все думала: “Вдруг там смерть?” От того бабуля ей предсказание по ложке рассказывала. Но графине почему-то Юнни доверилась. Не оттого ли, что догадалась, чья тень ее караулила?
— Страшный человек он, — сказала графиня. — Душа, как смола черная, вязкая. К такой прикоснешься, век не избавишься, — затем улыбнулась. — Не проклял, не бойся.
— Я не понимаю. Вы сказали, на меня гадать будете.
Графиня рассмеялась.
— Эх, молодость, где же ты? Когда мои годы наивные успели растеряться птицами?
— Что?
— На тебя и гадаю, деточка, — улыбнулась графиня. — Не нужна мне тень его. В сердце давно сидит, ты даже не заметила.
Юнни залилась краской, и так ей стало стыдно, что захотелось сказать какую-нибудь гадость. Одно удерживало — не проходимка-шаманка перед ней, а сама графиня.
— Всем известно, что у ведьм сердце каменное, — разъяснила очевидное Юнни.
— На солнце гора нагревается, под луной остывает. День за днем, раз за разом грани скалы растрескиваются. В жалкие царапины попадает вода. В морозные дни она замерзает, и мощь льда раздвигает трещины. Ветер рассеивает в канавки семечки. Напитываются они водой, распускают в тепле корни поглубже да покрепче. Разламывается скала, уступая силе жизни.
Юнни сидела и молчала. Только нервно трепала край юбки.
— Может ли ведьма любить? — продолжила старушка. — А почему не может? Я своего графа любила. Но знаешь ли ты, как трепетно он взращивал эту любовь, — она замолчала, а потом быстро смахнула слезы. — Зачем ты, Юнни, летишь на юг, если гнездо свила на севере?
Та пожала плечами:
— Привычка.
— Карты говорят: вернуться надо, — строго сказала графиня. — Там вести будут. Хорошие или плохие? Молчат. Но если не узнаешь, жалеть будешь.
— И как же я вернусь? — усмехнулась Юнни. — Мы уже первый портал перепрыгнули. На повозке не добраться.
— На повозке нет. А вот на химере очень даже, — ответила графиня и присвистнула.
Павлин дернулся с места и подскочил к ошарашенной Юнни.
— Не бойся. Он у меня послушный. Обратно сам воротится.
7 глава
Служебные химеры. Такой роскошью владеют лишь аристократы и маги. И то избранные. Слишком уж большое преимущество, да и заполучить в союзники чудовищное создание — дело невероятно затратное, а иногда смертельно опасное.
Когда-то возможность приручить химеру перевернула империю с ног на голову. В какой-то момент появилась надежда: наступит мир во всем мире и человек победит ужасающих его тварей. Однако приручить чудовище не так-то просто. Важно было не только приготовить удивительно сложное зелье, но и запечатать химеру особым образом. Юнни (и никто из ее близких) ни разу не сталкивалась с подобным процессом, но в общих чертах ритуал заключался в том, что для каждой отдельно взятой химеры нужно было найти идеально подходящее существо-носитель. То есть рассчитать и найти одно-единственное животное или птицу. После чего отловленное чудище каким-то образом запечатывалось в носителе и, смешиваясь с “молодой душой”, становилось разумным и вполне себе дружелюбным. Что такое “молодая душа”, Юнни не особо понимала. Тут авторы учебников впадали в пространные рассуждения о связи всего и вся во всем мире.
“Надо будет у сторожа спросить, — думала Юнни, забираясь на крышу поезда. — Это ж он придумал. Значит, и объяснить сможет”.
Тут Юнни встретилась с закладывающим уши потоком воздуха и перестала отвлекаться на всякую ерунду. Павлин, напротив, неожиданно ловко вспорхнул на крышу вагона и прохаживался туда-сюда, словно на торжественном приеме.
— Ну? И что дальше? — спросила у павлина Юнни. — Я ведь на таких никогда не летала. Да что там. Не видела я еще химеру вживую. Что делать нужно, не представляю.
“Тогда приготовься”, — ворвался чей-то мужской голос в ее мысли.
— Павлин? — уставилась на птицу Юнни.
“Джей, — поклонился тот. — Сейчас отойди и… Не ори, главное. Не люблю я это”.
Юнни на всякий случай отвернулась. Не очень ей хотелось видеть трансформацию пташки в… Одним демонам известно что. Вдруг ее это так шокирует, что она с поезда свалится? И так держится еле-еле.
Со спины Юнни окатило золотым светом.
“Готово, девочка, — сказал Джей. — Садись, давай. Быстрей тебя скину, быстрей к графине вернусь”.
Юнни обернулась и увидела огромную золотую птицу с огненными глазами. Можно было назвать ее утонченной, если бы не мощные когти и стальной орлиный клюв. Когда первый шок от такого количества света и золота прошел, Юнни рассмотрела тело химеры лучше. А оно было не птичье. Скорее беличье и тоже мехом покрыто. И хвост как у белки, только с перьями, оттого он походил на сложенный зонт, а вместо лапок крылья убраны.
“Хватит пялиться, — обиженно сказал Джей. — Это я тоже не люблю”.
— А что ты вообще любишь? — Юнни поправила на плече сумку и подошла ближе. — И как ты со мной разговариваешь? Ты можешь к любому в мысли забраться?
“Нет, только к хозяйке”, — ответил Джей.
— Но я вроде не твоя хозяйка.
“Ты временная хозяйка. Я за тебя отвечаю. Графиня тебе не просто так свой браслет дала. Так мы летим или как?”
“Эх, знать бы еще, как на тебя забраться, — подумала Юнни, обходя химеру со всех сторон. — Как до спины допрыгнуть, не подскажешь?”
— Почему не отвечаешь? — спросила Юнни.
“Ты ничего не спрашивала, — удивился Джей. — Я только свои мысли тебе посылать могу. Твои читать не умею”.
— А-а. Вот оно что. Только не дергайся, а то уронишь временную хозяйку.
Юнни зацепилась за мех на теле и вскарабкалась на спину Джею.
— Не больно было?
“Не-а, букашка какая-то копошится. То-же мне”, — засмеялся Джей.
Вроде как должна была обидеться, но вместо этого Юнни рассмеялась, а потом крикнула.
— Неси давай, графская химера! Меня новости ждут.
Джей сорвался с места и полетел над прогретыми землями Инадены, пронесся возле зеркала Хрустального озера и смешался с неудержимыми континентальными ветрами.
7.2
“Демоны Чернолесья! — воскликнула Джул, когда в ночное небо врезалась золотая клякса графского сопровождающего. — Сам Джей пожаловал. И какие черти его принесли?”
