— Да, — сказал он с горечью. — Скверно, не правда ли? — Аилл ухмыльнулся. — Рыба говорила с нами. Прокляла нас. Вернее, одарила. По ее мнению. Меня, — он показал на свое молодое лицо, — нестареющим телом. Ли — не черствеющим сердцем. Никто не в силах понять, как она страдала.
— Она сошла с ума от…
— От того, что слышала их всех. Чувствовала боль каждого существа в этом лесу, как свою. Принимала их, словно родную семью. Никто так не чувствовал все их страдания, страх и муки, как она. Маги веками охотились на обитателей Чернолесья и она единственная, кто понимал, насколько все это жестоко.
— Поэтому она превратилась в химеру? — спросила Юнни. — Но как такое возможно?
— Она не превращалась в химеру, — ответила Аилл. — Ли запечатала в себе химеру, чтобы продлить той жизнь. Это же мое учение. Она прекрасна знала, как и что нужно сделать.
— Зачем?
— Охотники смертельно ранили одного из самых старых монстров леса. Праздновали, пока оно истекало кровью. Вопли раненого зверя разносились по всему графству, а может, и за его пределы. Ли не выдержала и вернула его к жизни. Увы, если химеру запечатать в неподходящее тело, душа с ней не справится.
— И что происходит?
— Она разрушается. Есть лишь пара часов, или меньше. Сложно сказать.
— Мне жаль, — тихо сказала Юнни после долгой паузы.
Он не ответил. Да и что он мог ответить? Просто стоял и смотрел, как щеки ее розовеют, и девочка совсем позабыла уже, где находится. До того ли ей с ним спокойно? Марртард размышлял именно об этом, когда Юнни вдруг ахнула.
— Метла! Я потеряла там метлу! Боги, да она, наверное, на щепки разлетелась, пока там эта штука ползала.
Юнни начала ходить из стороны в сторону, что-то бормоча про отчисление и прочее. Невероятно мило. Профессор улыбался. Он и подумать не мог, что ведьма, которая так отважно отправилась в Чернолесье ради его секретов, будет чуть ли не плакать из-за потерянной ученической метлы.
Аккуратно остановил ее и взял за руку. Поддалась и смотрела доверчиво. Он направил ее руку в сторону и сосредоточился. Где-то далеко метла откликнулась и примчалась к хозяйке.
— Ого! — запрыгала от радости Юнни, и маг чуть не сгреб ее в охапку. — Как просто это, оказывается. А нас на уроках не учили.
— Тебе пора, — насколько мог спокойно сказал он, хотя внутри огнем жгло.
Юнни посмотрела на него как будто обиженно и забралась на метлу.
— Спасибо, профессор.
— Аилл.
— За то, что спасли мне жизнь, что рассказали о прошлом. Аилл.
Она поднялась в воздух и оттуда крикнула:
— Жаль, что вы скрываете лицо. Вы красивый.
11 глава
Вечером следующего дня сторож метался по комнате ожидания, бормоча себе под нос:
— Не пришла. Почему она не пришла?
“Вы, кстати, про мага запертого забыли”, — прервала его метания Септа.
— Да и черт с ним! — махнул рукой сторож.
“Вот и чудно. Потому что он сбежал”.
— Мою клетку сломал? Хм. Не так плох, как я думал. Жаль, не успел посмотреть, что он там притащил в академию, — сторож сел на диван. — И все-таки. Почему она не пришла?
“Спокойно, — прервал его вернувшийся из академии Окулус. — Юнни никуда не поехала. Сидит в своей комнате”.
— Я же просил не следить за ней, — огрызнулся сторож.
“Мы аккуратно, — вступила Норби. — Одним глазком. Ради любопытства”.
“Точно. Ради любопытства, а не для вас”, — кивнула Эйприл.
— Все равно чувствую себя гадко, — он снял шлем. — Значит, не уехала.
“Верно. Не зашла, потому что повода не было”, — сказал Окулус.
— У нее теперь вообще повода нет. Все ее поводы я халатно растратил. Осталось только сидеть и ждать. Может, когда-нибудь Юнни понадобится помощь, и она про меня вспомнит.
“Хозяин к себе несправедлив, — сказала кошкам Эйприл. — При стольких добродетелях — такие сомнения. Была бы я на месте девчонки, за такого поклонника бы ухватилась. Недостатки, конечно, тоже имеются, но с этим поработать можно”.
— Ты бы не обсуждала меня при мне же, — возмутился сторож. — И не похожу я на поклонника. Я, как только она рядом, замираю и пару слов связать не могу.
“Вот это вы верно подметили, — вступила Норби. — Может, ей подарок сделаете?”
Сторож взглянул на нее исподлобья.
“Ну, нет так нет”, — замялась кошка.
— Нет, все в порядке. Просто, — он помолчал. — У меня тоже повода нет.
“Так они и ходили друг возле друга в поисках повода, — закатила глаза Мэй. — Любовь нынче за повод не считается?”
В дверь постучали.
“А вот и Юнни!” — оживилась Эйприл.
— Как это Юнни?
Сторож вскочил с дивана и по привычке надел шлем.
— Я могу войти? Свободны? Свет тусклый, но горит. Я подумала, что вы не спите.
“Может, мы все-таки откроем девушке?” — спросила Мэй.
— Не сплю, — крикнул сторож и прокашлялся: “Что у меня вечно с голосом, когда я с ней разговариваю?” — Заходи.
Он взмахнул рукой, и дверь отворилась.
— Извините, что побеспокоила, — сказала Юнни, заходя в комнату. Она пробежалась по сторожу взглядом и еле уловимо вздохнула.
“Форму снимите, хозяин”, — подсказал Окулус, и доспехи вернулись на свое место в шкафу.
— Ничего страшного, — он неловко улыбнулся и поправил волосы. — Что-то случилось?
— Нет, все отлично, — Юнни топталась на месте.
“Медовуху ей свою предложите”, — ухмыльнулась Мэй.
Маг бросил на нее злобный взгляд, но предложил. Юнни, к сожалению, отказалась. Она все стояла у двери, а он не знал, что сказать.
“Так, пора с этим заканчивать, — разозлилась Эйприл и прыгнула ведьме на руки. Юнни еле поймала кошку, но рассмеялась. — Во, теперь и вы сделайте уже хоть что-нибудь”.
— Какая ты тяжелая, — ведьма погладила Эйприл и дошла до дивана.
Когда она села, маг шумно выдохнул, чем привлек к себе внимание.
— Я точно не мешаю? Вы какой-то напряженный.
Он покачал головой и ушел в тень, где было привычнее и спокойнее. Кошки решили спасти ситуацию и потянулись к Юнни, обложив со всех сторон.
“Трус!” — хихикала Мэй, поглядывая на мага.
