Но проблемы, которые приходится решать Китаю, тоже очень серьезны. Одной из них, как указывает ведущий американский научный еженедельник Science, является демография. В приведенной в журнале статье говорится, что во времена Мао Цзэдуна смертность резко пошла на спад, «главным образом в результате экономического развития и улучшений в сфере образования и здравоохранения, особенно движения за общественную гигиену, благодаря чему радикально снизилась смертность от инфекционных заболеваний». Но после внедрения капиталистических реформ тридцать лет назад этот прогресс сошел на нет и уровень смертности вновь повысился.
Кроме того, китайский экономический рост последних лет в немалой степени объясняется «демографическим бонусом» – огромным количеством граждан трудоспособного возраста. «Однако окошко, позволяющее собрать с этого бонуса урожай, может вскоре захлопнуться, оказав глубинное влияние на развитие страны… И предложения сверхдешевой рабочей силы, которое стало одним из факторов, обеспечивших китайское экономическое чудо, больше не будет»
[176].
Демография – лишь одна из грядущих серьезных проблем. Что касается Индии, то здесь вызовы стоят еще острее.
Не все ведущие средства массовой информации предрекают Америке закат. На международном уровне нет более серьезного издания, чем Financial Times. В 2012 году оно посвятило целую полосу оптимистичным прогнозам, в соответствии с которыми новые североамериканские технологии добычи сланцевых углеводородов позволят стране добиться энергетической независимости и, как следствие, обеспечить глобальную гегемонию еще лет на сто
[177]. О том, каким будет мир, которым станут править Соединенные Штаты, если это радостное событие действительно произойдет, не говорится ничего, но не по причине недостатка свидетельств.
Примерно в это же время Международное энергетическое агентство (МЭА) обнародовало доклад, согласно которому выбросы углекислого газа от сжигания добываемых углеводородов в 2017 пересекут опасную черту, если мир и далее будет следовать тем же курсом. «Дверь закрывается, – заявил главный экономист МЭА, – и вскоре закроется навсегда»
[178].
Незадолго до этого Министерство энергетики США опубликовало данные о ежегодных выбросах углекислого газа, которые «с огромным отрывом побили все рекорды» и вышли на уровень, значительно превышающий худший сценарий Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК
[179]). Для многих ученых это отнюдь не стало сюрпризом, в том числе и для участников Программы по климатическим изменениям Массачусетского технологического института, которые уже не первый год предупреждают, что прогнозы МГЭИК слишком консервативны.
Подобная критика предсказаний МГЭИК практически не привлекает к себе внимания общественности, чего нельзя сказать об экстремистах, яростно отрицающих само существование проблемы климатических изменений, чью позицию поддерживают корпоративный сектор и массовые пропагандистские кампании. Поддержка бизнеса напрямую трансформируется в политическую власть. Отрицание данной проблемы стало частью катехизиса, который республиканские кандидаты должны озвучивать в ходе нескончаемых избирательных кампаний, больше похожих на фарс, а в Конгрессе скептики на этот счет достаточно сильны для того, чтобы блокировать даже усилия, направленные на изучение влияния глобального потепления, не говоря уже о том, чтобы предпринимать в этом направлении сколь-нибудь серьезные шаги.
Одним словом, американский упадок, вероятно, можно остановить, если отказаться от надежды на достойное выживание. И такой прогноз, с учетом расстановки сил в мире, представляется вполне реальным.
«Потеря» Китая и Вьетнама
Позабыв на время о подобных неприятных мыслях и присмотревшись поближе к американскому упадку, мы можем констатировать, что Китай действительно играет в нем значительную роль, причем это продолжается последние шестьдесят лет. Закат страны, вызывающий сегодня такую озабоченность, не является феноменом последних лет и восходит своими корнями к окончанию Второй мировой войны, когда на долю Соединенных Штатов приходилась половина мировых богатств, зоной влияния Штатов была вся планета и ни одна страна не могла сравниться с ними в плане безопасности. Все те, кто занимался планированием в Вашингтоне, прекрасно осознавали сложившийся диспаритет власти и прилагали усилия с тем, чтобы его сохранить.
Господствующая точка зрения была с восхитительной прямотой сформулирована в одном из официальных документов 1948 года. Его автор – один из архитекторов нового мирового порядка того времени, глава Аппарата политического планирования Госдепартамента, уважаемый государственный деятель и ученый Джордж Кеннан, на фоне других специалистов по планированию умеренный сторонник мира. Он отметил, что главной целью политики Соединенных Штатов должно оставаться «сохранение диспаритета», отделяющего наши богатства от бедности других. Для реализации этой задачи, по его советам, «мы должны прекратить обсуждать туманные и… недостижимые цели, такие как права человека, повышение жизненных стандартов и демократизация». Вместо этого нам следует руководствоваться «концепциями прямой силы», не «обременяя себя идеалистичными слоганами» об «альтруизме и мировой благотворительности»
[180].
Кеннан в тот момент говорил конкретно о ситуации в Азии, но его замечания можно обобщить, сделав исключения для участников управляемой Америкой глобальной системы. В то же время все прекрасно понимали, что «идеалистичные слоганы» следует выдвигать на первый план, обращаясь к другим, в том числе к интеллектуалам, на которых и возлагались надежды по их пропаганде.
В планах, которые помогал формулировать и воплощать в жизнь Кеннан, считалось само собой разумеющимся, что Соединенные Штаты будут контролировать все Западное полушарие, Дальний Восток, бывшую Британскую империю (включая Ближний Восток с его колоссальными запасами энергоресурсов), а также максимально возможную территорию Евразии, особенно регионы, играющие важную роль в промышленности и торговле. С учетом распределения власти на тот момент подобные цели были вполне достижимы. Однако тут же начался упадок.
