Теперь давайте обратимся к настоящему. Не так давно произошла одна весьма любопытная история: в 1993 году Израиль и Северная Корея двигались к соглашению, по которому Северная Корея брала на себя обязательство прекратить поставки на Ближний Восток ядерных и ракетных технологий, а Израиль в обмен намеревался официально признать эту страну. В этот процесс вмешался президент Клинтон, тут же его заблокировав
[324]. Вскоре после этого
Северная Корея в отместку провела мелкие испытания своих ракет. В 1994 году Соединенные Штаты и Северная Корея подписали рамочное соглашение, по которому северокорейская ядерная программа была остановлена, и это соглашение более-менее соблюдалось обеими сторонами. Когда к власти пришел Джордж Буш-младший, Северная Корея, вероятно, обладала только одним ядерным боезарядом и других точно не производила.
Буш тут же взялся за свой агрессивный милитаризм, угрожая Северной Корее («Ось зла» и все такое прочее), в итоге страна возобновила свою ядерную программу. К окончанию его президентского срока в ее распоряжении были восемь – десять ядерных зарядов и ракетная система – еще одно достижение неоконсерваторов
[325].
Между тем произошли и другие события. В 2005 году Соединенные Штаты и Северная Корея заключили соглашение, в соответствии с которым последняя брала на себя обязательство прекратить все разработки ядерного оружия и ракетных систем. Взамен Запад – но в основном Соединенные Штаты – намеревался поставить реактор на легкой воде для медицинских нужд страны и положить конец агрессивной риторике. После чего можно было подписать договор о ненападении и двигаться к окончательному урегулированию.
Договор был очень многообещающим, но Буш тут же принялся его торпедировать. Он отозвал предложение о реакторе на легкой воде и задействовал программу, в рамках которой банкам запрещалось проводить любые северокорейские сделки, в том числе и совершенно законные
[326].
В ответ Северная Корея возобновила свою ядерную программу. Так продолжается и по сей день.
Модель прекрасно известна. О ней открыто говорят американские ученые-конформисты. По их мнению, северокорейский режим конечно же безумен, но при этом реализует свою политику по принципу «око за око, зуб за зуб». Если сделать какой-нибудь услужливый жест, примерно то же можно будет получить взамен.
Например, не так давно на Корейском полуострове прошли американо-южнокорейские военные учения, в которых Северная Корея усмотрела для себя угрозу. Если бы наши недруги устроили их где-нибудь в Канаде, нацелив на нас свое оружие, мы бы посчитали их опасными. В ходе маневров самые передовые, невидимые для радаров бомбардировщики B-2s и B-52s осуществили учебное бомбометание ядерных зарядов прямо на границе с Северной Кореей
[327]. Разумеется, это включило тревожный сигнал из прошлого. Северные корейцы из этого прошлого кое-что запомнили, поэтому реагируют они всегда крайне агрессивно. Но на Западе, как правило, в таких случаях замечают только одно – как ужасны и безумны северокорейские лидеры. Никто не спорит, это действительно так, но на этом данная история еще не заканчивается, да и потом, так уж устроен мир.
Нельзя сказать, что этому нет никаких альтернатив. Их просто никто не рассматривает. Это опасно. Поэтому, если вы спросите, каким станет в будущем мир, картина вырисовывается неприглядная. Если, разумеется, люди с этим что-нибудь не сделают. Возможности для этого у нас есть.
11. Израиль – Палестина: реальные варианты
Тринадцатого июля 2013 года бывший руководитель Службы общей безопасности Израиля «Шабак» обнародовал жуткое предупреждение в адрес правительства страны: либо оно достигнет соглашения о двух государствах в том или ином виде, либо неминуем дрейф к практически неизбежному, единственному остающемуся варианту – одному государству «от моря до реки». При реализации этого «практически неизбежного» варианта, сводящегося к формуле «одна страна для двух народов», над страной тут же нависнет «экзистенциальная угроза уничтожения идентичности Израиля как демократического еврейского государства», потому что большинство жителей в нем скоро будут представлять палестинцы и арабы
[328]. Примерно по тем же причинам два выдающихся специалиста по Ближнему Востоку, Клайв Джонс и Беверли Милтон-Эдвардс, написали в ведущем британском журнале по вопросам международной политики, что, если «Израиль хочет остаться еврейским и демократическим», он должен пойти на реализацию модели «две страны для двух народов»
[329].
Можно без труда привести множество других примеров, но в этом нет необходимости, ведь практически единогласно признано, что у Палестины есть два варианта: либо два государства – палестинское и еврейско-демократическое, – либо одно, «от моря до реки». Комментаторы с израильской стороны выражают озабоченность «демографической проблемой»: в еврейском государстве может оказаться слишком много палестинцев. Многие палестинцы и их сторонники, поддерживают модель «одно государство для двух народов», надеясь бороться с апартеидом и отвоевывать себе гражданские права, что в конечном счете приведет к светской демократии. Другие аналитики тоже постоянно предлагают варианты на сходных условиях.
Эти выводы носят повсеместный характер, но по сути своей в корне неверны. Существует и третий вариант, когда Израиль при поддержке США будет продолжать свою экспансионистскую политику, и этот третий вариант является единственной альтернативой модели «две страны для двух народов». На мой взгляд, есть прямой смысл поразмышлять о том, чтобы в будущем создать на территории бывшей Палестины светское демократическое государство «от моря до реки», в котором будут жить два народа. Как бы то ни было, я отстаиваю эту позицию не один десяток лет. Но, подчеркну, отстаиваю. Отстаивание, в отличие от обыкновенного предложения, требует разработки плана – от и до. По мере изменения обстоятельств менялись и формы отстаивания моей позиции. С середины 1970-х, когда национальные права палестинцев вышли на передний план, единственной действенной формой отстаивания стал постепенный процесс реализации модели «две страны для двух народов». Никакого другого пути, обладающего хоть какими-то шансами на успех, тогда просто не было. Предложение создать «одну страну для двух народов» в действительности работает на третий вариант, тот самый, который обретает плоть на наших глазах. Израиль постоянно расширяет свои планы, разработка и внедрение которых началась после войны 1967 года, а потом они еще больше набрали обороты, когда десять лет спустя к власти пришла партия Менахема Бегина.
