Обычно дело. Все забыто (что тоже обычное дело).
От Сальвадора до российских границ
В ответ на крах главного врага – СССР – администрация Джорджа Буша-старшего обнародовала новый бюджет расходов на национальную безопасность и оборону. Он был в точности такой же, как раньше, хотя и объяснялся другими причинами. Оказывается, что Соединенным Штатам надо было поддерживать огромную военную мощь, почти равную совокупной военной мощи других государств, вместе взятых, но не для защиты от Советского Союза, которого больше не было. На этот раз в качестве предлога назвали «развитие высоких технологий» в странах третьего мира
[361]. Дисциплинированные интеллектуалы поняли, что высмеивать его будет не очень уместно, и поэтому, как полагается, промолчали.
Новая политическая доктрина настаивала на сохранение «базы военно-промышленного комплекса». Данная фраза представляет собой эвфемизм и подразумевает высокотехнологичные отрасли промышленности, полагающиеся на активное вмешательство в процесс исследования и разработок под патронажем Пентагона (что многие экономисты продолжают называть американской «свободной, рыночной экономикой»).
Один из самых интересных пунктов нового плана касался Ближнего Востока. Было заявлено, что здесь Вашингтон должен развернуть наступательные войска, нацелив их на жизненно важный регион, проблемы которого «нельзя свалить на Кремль». После пятидесяти лет обмана все наконец молчаливо признали, что источником озабоченности на Ближнем Востоке являются не русские, а так называемый «радикальный национализм», то есть национализм независимый, неподконтрольный США
[362].
Все это, конечно, имело самое непосредственное отношение к общепринятой стандартной версии, но прошло незамеченным – возможно, по этой самой причине.
Сразу после крушения Берлинской стены и окончания «холодной войны» произошли и другие значимые события, в том числе и в Сальвадоре, главном получателе американской военной помощи – помимо Израиля и Египта, но о них отдельный разговор, – которые повлекли за собой самые массовые в мире нарушения прав человека. К нашему вопросу это имеет самое непосредственное отношение.
Высшее командование Сальвадора приказало батальону «Атлакатль» ворваться в Иезуитский университет, убить шестерых ведущих латиноамериканских интеллектуалов, иезуитских священников во главе с ректором, отцом Игнацием Эллакурией, а заодно и всех свидетелей, то есть домработницу Эллакурии и ее дочь. На тот момент за батальоном уже тянулся кровавый след тысяч «обычных» жертв террористической кампании, проводимой в Сальвадоре при поддержке США в рамках более масштабной кампании террора и пыток во всем регионе
[363]. Обычное дело, которое проигнорировали и практически забыли в Соединенных Штатах и странах, выступающих их союзниками, что, в свою очередь, тоже обычное дело. Но это, если мы озаботимся взглядом на реальный мир, говорит нам очень многое о факторах, движущих политикой.
Еще одно важное событие произошло в Европе. Советский президент Михаил Горбачев согласился на объединение Германии и ее вступление во враждебный ему альянс НАТО. В свете новейшей истории уступка более чем удивительная. Соглашения достигли на условиях «баш на баш»: президент Буш и госсекретарь Джеймс Бейкер согласились, что НАТО «ни на дюйм не расширится на Восток», имея в виду Восточную Германию. И тут же расширили НАТО, продвинув альянс на территорию Восточной Германии.
Горбачев, естественно, был в ярости, но, когда обратился с жалобой в Вашингтон, там ему назидательно сообщили, что это было лишь устное, джентльменское соглашение, а раз так, то никакой юридической силы оно не имеет
[364]. Полагаться на слово американских лидеров было весьма наивно, но это уже его проблема.
Все это тоже было обычным делом, как и молчаливое одобрение дальнейшего расширения НАТО в Соединенных Штатах и на Западе в целом. После этого президент Билл Клинтон придвинул инфраструктуру НАТО прямо к российским границам. Сегодня мир столкнулся с серьезным кризисом, который в немалой мере является результатом этой политики.
Призыв грабить бедных
Еще одним источником свидетельств являются рассекреченные исторические документы. Они содержат разоблачительные сведения об истинных мотивах государственной политики. История эта богата и сложна, но доминирующую роль в ней играет всего несколько тем. Одна из них была отчетливо сформулирована на конференции стран Западного полушария в Мексике, созванной Соединенными Штатами в феврале 1945 года, на которой
Вашингтон навязал «Экономическую хартию двух Америк», призванную уничтожить экономический национализм «в любых его формах и проявлениях»
[365]. При этом никто не упомянул об одном исключении: экономический национализм великолепно подходит Соединенным Штатам, экономика которых в огромной степени полагается на активное вмешательство государства.
Уничтожение экономического национализма входило в острое противоречие с позицией, занимаемой на тот момент странами Латинской Америки, которую чиновники из Государственного департамента называли «философией нового национализма, основанного на политике, направленной на более широкое распределение богатств и повышение жизненных стандартов простых граждан»
[366]. И, как добавляли политические аналитики, «латиноамериканцы убеждены, что первейшим бенефициаром экономического развития ресурсов страны должен быть его народ»
[367].
Этого конечно же не будет. В понимании Вашингтона, «первейшими бенефициарами» должны быть американские инвесторы, в то время как Латинской Америке отводилась роль прислуги. Как ясно давали понять администрации президентов Трумена и Эйзенхауэра, страны региона не должны становиться на путь «чрезмерного промышленного развития», которое может посягать на экономические интересы США. Так, например, Бразилия могла производить низкокачественную сталь, и корпорациям Соединенных Штатов до этого не было никакого дела, но если бы она стала конкурировать с компаниями США, то это уже было бы развитие «чрезмерное».
