Это и в самом деле происходит, хотя ни о какой доктрине «честности и сбалансированности» говорить не приходится. Например, если какое-нибудь издание публикует мнение, осуждающее русского президента Владимира Путина за преступный захват Крыма, ему почему-то и в голову не приходит заодно написать о том, что, хотя это действительно преступление, Россия в данном случае руководствовалась куда более вескими соображениями, чем Соединенные Штаты больше ста лет назад, когда вторглись на юго-восток Кубы, прибрав к рукам в том числе Гуантанамо, главный порт страны, а когда остров обрел независимость, отказались его вернуть. То же самое справедливо и для других примеров. Медийная доктрина «честности и сбалансированности» действует только в том случае, когда речь идет о власти частного сектора, и ни при каких других обстоятельствах.
Что касается вопроса ядерного оружия, то в этом отношении свидетельства столь же интересны и столь же пугающи. Они однозначно говорят о том, что с первых дней ядерной эры до безопасности населения никому не было дела, как нет и сейчас. Здесь нет нужды обращаться к шокирующим документам, но можно не сомневаться, что вершители политики постоянно играют в рулетку с судьбой человечества как вида.
Как все мы наверняка знаем, сегодня человечество столкнулось с необходимостью принимать самые трудные и судьбоносные решения за всю свою историю. Перед нами стоит очень много проблем, но важнейшими из них являются разрушение окружающей среды и ядерная война. Впервые за все время мы можем разрушить все надежды на достойное существование, причем уже в не столь отдаленном будущем. По одной этой причине надо разогнать все идеологические тучи, чтобы честно, реалистично подойти к вопросу принятия политических решений и посмотреть, что можно сделать, пока еще не слишком поздно.
14. Оскорбление
Каждый день приносит все новые и новые преступления, однако некоторые из них столь отвратительны, ужасны и злонамеренны, что остальные на их фоне кажутся сущей ерундой. Одно из подобных, весьма редких событий произошло с самолетом «Малазийских авиалиний», который был сбит в небе над Восточной Украиной, в результате чего погибли 298 человек.
Страж Добродетели в Белом доме осудил это злодеяние, назвав «оскорблением невыразимых пропорций», и свалил все на «российскую поддержку»
[386]. Его представитель в ООН громогласно заявила, что, «когда 298 человек погибают» в ходе «ужасного крушения» гражданского лайнера, «мы не должны останавливаться ни перед чем, чтобы найти тех, кто несет за это ответственность, и предать их суду». Она также призвала Владимира Путина положить конец позорным усилиям избежать ответственности, которая, как всем известно, лежит на нем»
[387].
Правда, Путин, этот «действующий на нервы маленький человечек» с «крысиным лицом», как описал его Тимоти Гартон Эш, призвал провести независимое расследование, но к этому его конечно же подтолкнули санкции одной-единственной страны, достаточно смелой для того, чтобы ввести их (имеются в виду Соединенные Штаты), в то время как европейцы попросту съежились от страха
[388].
В интервью CNN бывший посол США в Украине Уильям Тэйлор заверил мировую общественность, что «действующий на нервы маленький человечек» «совершенно определенно несет ответственность за сбитый авиалайнер»
[389].
Не одну неделю первые полосы газет и журналов пестрели репортажами о жизни погибших, о страданиях их семей, о международных усилиях, направленных на то, чтобы получить тела, о ярости, вызванной этим ужасным преступлением, «ошеломившим мир», а теле- и радиоведущие каждый день приводили все новые и новые страшные подробности.
Каждому обученному грамоте человеку, и уж конечно всем редакторам и комментаторам, полагалось бы тут же вспомнить об аналогичном инциденте со сбитым лайнером, повлекшем за собой примерно такие же человеческие потери, – крушении рейса № 655 компании «Иран Эйр». Самолет был сбит в иранском воздушном пространстве, в коридоре, определенном как коммерческий. Тогда погибли 290 человек, в том числе 66 детей. Главный персонаж этого события прекрасно известен: им стал крейсер USS Vincennes с управляемыми ракетами на борту, находившийся в иранских водах в Персидском заливе.
Дэвид Карлсон, капитан курсировавшего неподалеку другого американского судна, написал в журнале Proceedings (издание Военно-морского института США), что «во весь голос выразил свое изумление», когда Vincennes вознамерился атаковать явно гражданское судно. Он предположил, что «крейсер-робот», как прозвали Vincennes за агрессивное поведение, «испытал потребность доказать в Персидском заливе жизнеспособность передовой системы противовоздушной обороны, установленной на нем (Aegis), и что командование крейсера страстно стремилось получить возможность продемонстрировать этот комплекс в деле»
[390].
Два года спустя капитана Vincennes и офицера, отвечающего за систему ПВО, наградили американским орденом «Легион почета» за «исключительное поведение, достойное всяческих похвал в ходе безупречного несения службы», а также за «спокойную, профессиональную атмосферу» в период после крушения иранского аэробуса. Об уничтожении людей в наградном листке не было ни слова
[391].
Более того, президент Рональд Рейган обвинил в катастрофе иранцев и выступил в защиту действий командования корабля, заявив, что капитан и старшие офицеры «следовали действующим приказам и выполняли всем известные процедуры, выпустив ракету, чтобы защитить крейсер от возможного нападения»
[392]. Позже его преемник Джордж Буш-старший скажет: «Я никогда не буду извиняться за Соединенные Штаты – до фактов мне нет никакого дела… Я не тот парень, который извиняется за Америку»
[393].
