Терминология предельно точна и соответствует правилам англо-американского дискурса, определяющего «мир» как политическую группу в Вашингтоне и Лондоне (к которому примыкают все те, кто соглашается с этой группой в тех или иных конкретных вопросах). Например, читать о том, что «мир» всецело поддерживал Джорджа Буша, когда он отдал приказ о бомбардировках Афганистана, самое обычное дело. Это может быть справедливым для «мира», но никак не для мира, что выяснил международный опрос общественного мнения, проведенный Институтом Гэллапа после объявления бомбардировок. Глобальная поддержка была очень и очень слабой. В Латинской Америке, уже имевшей опыт общения с США, она варьировалась от 2 % в Мексике до 16 % в Панаме и обусловливалась поиском виновных (которых, по данным ФБР, не нашли даже по прошествии восьми месяцев), а также тем обстоятельством, что военные щадили гражданские объекты (которые вскоре подверглись нападению
[46]). Весь мир отдавал предпочтение мерам дипломатического и правового характера, но «мир» их категорически отверг.
По следу террора
Если бы «мир» расширился до границ мира, мы могли бы отыскать других почетных кандидатов в преступники. Здесь поучительно задаться вопросом, как это вообще может быть.
По сообщениям Financial Times, большинство обвинений против Мугнии оказались несостоятельными, однако «одним из немногочисленных случаев, когда его причастность была с уверенностью доказана, стал угон самолета TWA в 1985 году, когда погиб водолаз американского Военно-морского флота»
[47]. Это был один из двух террористических актов, сподвигших редакторов газет выбрать терроризм на Ближнем Востоке в качестве главной темы 1985 года; второй случай – угон океанского пассажирского лайнера «Ахилл Лауро», во время которого был жестоко убит американец-инвалид Леон Клингхоффер
[48]. Это в полной мере отражает мнение «мира». Но может случиться так, что мир видит эту ситуацию несколько иначе.
Захват круизного лайнера стал расплатой за бомбардировки Туниса, приказ о которых за неделю до этого отдал израильский премьер-министр Шимон Перес. Помимо прочих зверств, его ВВС убили семьдесят пять тунисцев и палестинцев с помощью высокоточных бомб, «разорвавших людей на куски», по ярким свидетельствам с места событий известного израильского журналиста Амнона Капелюка
[49]. Вашингтон посодействовал этому, не сообщив своему союзнику Тунису о бомбардировщиках на подходе, хотя разведка Шестого флота США не могла не знать о грядущей атаке. Госсекретарь Джордж Шульц проинформировал министра иностранных дел Ицхака Шамира, что Вашингтон относится «с немалой симпатией к действиям Израиля», ко всеобщему одобрению назвав их «легитимным ответом» на «террористические акты»
[50]. Через несколько дней Совет Безопасности ООН единогласно осудил бомбардировки, назвав их «актом вооруженной агрессии» (США во время голосования воздержались
[51]). «Агрессия» конечно же куда более серьезное преступление, чем международный терроризм. Но давайте предоставим Соединенным Штатам и Израилю право на сомнения и не будем усердствовать с обвинениями в адрес их руководства.
Через несколько дней Перес отправился в Вашингтон на консультации с главным международным террористом Рональдом Рейганом, заклеймившим «гибельный бич терроризма», опять же под всеобщие одобрительные возгласы «мира»
[52].
«Террористические акты», которыми Шульц и Перес воспользовались в качестве предлога для бомбардировок Туниса, заключались в убийстве трех израильтян на Кипре, в городе Ларнаке. Совершившие это злодеяние преступники, по признанию самого Израиля, не имели никакого отношения к Тунису, но могли быть связаны с Сирией
[53]. Однако Тунис – в отличие от Дамаска беззащитный – как цель был предпочтительнее. Да еще и обеспечивал дополнительную выгоду: там можно было убить еще больше палестинских беженцев.
Стоявшие за убийствами в Ларнаке, в свою очередь, считали их карой – реакцией на постоянные захваты судов Израилем в международных водах. В ходе этих захватов было немало погибших, но еще больше жертв захвата: как правило, их долго держали в израильских тюрьмах, не предъявляя никаких обвинений. Самая известная из них – секретная тюрьма и пыточный застенок «Лагерь 1391»; очень многое о ней можно узнать из израильской и зарубежной прессы
[54]. О подобных преступлениях Израиля, совершаемых на регулярной основе, наверняка известно редакторам национальных СМИ в США, но упоминают они о них лишь изредка.
Убийство Клингхоффера было по праву воспринято с ужасом и приобрело широчайшую огласку. Сюжет даже был положен в основу оперы и телевизионного фильма, кроме того, многочисленные комментарии, осуждающие дикость палестинцев, которых кем только не называли: и «двуглавым зверьем» (премьер-министр Менахем Бегин), и «злобными тараканами, копошащимися в бутылке» (начальник Генштаба армии Израиля Рафул Эйтан), и «саранчой по сравнению с нами», которую надо «бить головами о камни и стены» (премьер-министр Ицхак Шамир), – или же, в более общем случае, просто «арабушимами», что на сленге является аналогом «жида» или «черномазого»
[55].
