Прошел еще один месяц, но усталость и боль в суставах были сильнее, чем раньше. Не рассеивался туман в голове, и к тому же появились периодические провалы в памяти.
Серьезно обеспокоенная Стефани приступила к всестороннему изучению вопроса по материалам книг и интернета. Она пришла к выводу, что раз это не боррелиоз, то это может быть синдром хронической усталости, фибромиалгия, волчанка или даже рассеянный склероз. Поскольку доктор Нартель был бессилен помочь, она решила обратиться к другому специалисту – доктору Мейзону.
Доктор Мейзон сделал более широкий спектр анализов, чем все врачи, которые лечили Стефани до сих пор. У него была лаборатория, которая располагала гораздо большими возможностями. Один из результатов анализов на Babesia и Bartonella оказался положительным, но это неудивительно, если вспомнить, сколько разных бактерий и паразитов могут обитать в человеке, но он не замечает никаких симптомов. Впрочем, Стефани не знала, что Babesia и Bartonella безвредны и не имеют никакого отношения к ее заболеванию центральной нервной системы. Но она расслабилась, потому что чувствовала себя в опытных руках.
Поэтому когда доктор Мейзон сказал: «Нам нужен курс внутривенного введения антибиотиков. Он займет один-три месяца. На этот раз мы попробуем лекарства посерьезнее», Стефани охотно согласилась.
После более сильных и гораздо более агрессивных антибиотиков у нее возникли такие боли и мучения, о которых она не могла даже помышлять. Окрепший вирус жадно набросился на антибиотики, как огонь – на сухое дерево.
Через два месяца терапии более агрессивными антибиотиками, усталость, боли в суставах, туман в голове и провалы в памяти стали настолько серьезными, что ей пришлось уйти с работы. Теперь у нее возникла невралгия, а спазмы сотрясали все тело. Она не могла как следует позаботиться о детях, потому что большую часть времени проводила в постели.
Доктор Мейзон заверил Стефани, что это ухудшение не дает повода для беспокойства. «Это просто означает, что антибиотики работают, – сказал он. – Мы называем такое состояние реакцией Герксгеймера. Оно наблюдается, когда гибнущие бактерии выпускают свои токсины быстрее, чем организм успевает их вывести».
Если бы заболевание было бактериальным, антибиотики могли бы принести значительное улучшение. Впрочем, предложенное доктором Мейзоном объяснение было модным логическим обоснованием, которое выдумали врачи, чтобы объяснить, почему пациентам становится хуже после лечения, которое вроде бы должно помочь.
На самом деле Стефани стала еще более чувствительной, агрессивные антибиотики еще сильнее раздражали воспаленные нервы, а также увеличивали вирусную нагрузку. Тем не менее Стефани доверяла своему врачу. Ей становилось все хуже и хуже.
Через три месяца приема антибиотиков у Стефани возникло сильное предчувствие, что если она будет лечиться так дальше, то просто умрет. Она отказалась от доктора Мейзона. Но иммунитет был подорван, а вирусная инфекция значительно обострилась, и она стала хронической больной.
Стефани обратилась к еще одному специалисту. Он назначил естественные методы лечения: поливитамины, витамин D, коэнзим Q10, а также рыбий жир в больших дозах. Этот врач знал из собственного опыта, что нельзя увлекаться антибиотиками – от них может быть большой вред – и поэтому, когда после биологически активных добавок Стефани не заметила никаких улучшений, врач порекомендовал ей принимать антибиотики, но только в малых дозах. Он утверждал, что раньше она принимала слишком большие дозы, но ежедневные малые дозы на протяжении трех месяцев помогут выздороветь.
Боррелиоз начался в умеренной форме, и он мог бы остаться таким, если бы Стефани избегала антибиотиков. Но чем больше она принимала таблетки, тем успешнее создавала предпосылки, которые позволяют болезни проявиться в полную мощь. Теперь, собираясь еще разок попробовать антибиотики, она сама протягивала нераспознанному вирусу заряженное ружье. Через шесть недель у Стефани началось воспаление головного мозга, а приступы невралгии были так сильны, что она поняла: для борьбы с болезнью сил у нее не остается. Она не могла даже говорить.
Она ушла от врача и в панике обратилась к специалистам альтернативной медицины.
Учитывая всю серьезность симптомов, один из них решил, что это никакой не боррелиоз, а болезнь Лу-Герига (БАС).
Второй заявил, что у нее рассеянный склероз.
Третий сказал, что у нее синдром Гийена – Барре. (На самом деле у Стефани имелась форма синдрома Гийена – Барре, которая, по мнению врачей, является особым расстройством, но в действительности это очередное название нервного вирусного воспаления, воздействующего на мозг. Это яркий пример того, сколько кривотолков связано с боррелиозом.)
В итоге Стефани обратилась к еще одному специалисту. Это был мой клиент. Он направил Стефани ко мне и добавил, что ей нужна срочная помощь.
После первой диагностики и обследования первым делом я поспешил успокоить больную. «Да, – сказал я. – Мне очень хорошо знакома эта болезнь. Бактерии, укусы клещей, слепней, пауков здесь ни при чем. Дух говорит, что это штамм вируса опоясывающего лишая без симптомов сыпи, который находится в центральной нервной системе и вызывает воспаление мозга, а антибиотики, которые ты принимаешь, делают его сильнее».
Как только Стефани поняла, что с ней происходит, она вздохнула с превеликим облегчением, ведь у нее появилась надежда на исцеление. В то же время она ужасно рассердилась на врачей, по чьей вине эта относительно слабая вирусная инфекция переросла в почти что смертельное состояние. Если бы она лечилась адекватными натуральными методами, то была бы избавлена от целого года агонии.
«Ты имеешь полное право сердиться, – сказал я. – Но ты должна знать, что твои врачи искренне пытались тебе помочь. Но они руководствовались неправильными представлениями о природе этой болезни, которым уже сорок лет. Тысячи других пережили такие же мучения. Важно только, что теперь, когда ты узнала правду, мы можем приступить к лечению, и ты выздоровеешь».
Стефани употребляла в пищу продукты, лекарственные травы и добавки, рекомендованные в этой главе. В процессе очищения организма, который длился 28 дней, она следовала инструкциям, приведенным в этой книге. Предстояло возместить большой ущерб. Через полгода она вернулась к обычным домашним делам. Ей достаточно было вздремнуть на два часа, чтобы к ней снова вернулась энергия. Через девять месяцев она не сидела дома. Она гуляла, позабыв о прежней хромоте, возила детей на футбол и весело играла с собакой. Через месяц программы естественного устранения симптомов вирусного заболевания Стефани почувствовала себя намного лучше, чем тогда, когда начала употреблять агрессивные антибиотики.
Вскоре она стала крепче, чем до приема самого первого слабого антибиотика. Стефани полностью поправилась, снова начала бегать трусцой и вернулась к нормальной жизни.
Пережитое Стефани иначе как кошмаром не назовешь. Каждый год десятки тысяч людей с боррелиозом проходят через такие же мытарства. Ужасно, что многих из них ожидают еще большие страдания.
