При сборе седла стремились соблюдать эстетическую цельность, выбирая стремена «одного дела с оправою на луках»
[301], художественная отделка которых соответствовала отделке седла, но случалось и так, что к русскому седлу привешивались турецкие стремена
[302]. Бытовала практика копирования русскими мастерами элементов восточного конского убранства («на турское дело», «на кизылбашское дело» и т. п.). В таких работах восточные традиции не повторялись буквально, а перерабатывались согласно местному пониманию прекрасного.
Зарубежное снаряжение поступало ко двору как свидетельства дипломатических и торговых отношений с иностранными государствами. Имелись такие привозные вещи и у ближайшего царского окружения
[303].
Турецкие (турские) стремена в форме колокола с очень широким подножием отличались яркими красками и крупным орнаментом. Обычно они изготавливались из железа и обивались с наружной стороны золотыми или позолоченными серебряными пластинами с запонами в виде плодов и цветов граната и цветов гвоздики
[304]. Декором служили многочисленные драгоценные и полудрагоценные камни: яшма, рубины, изумруды, бирюза и жемчуг. Как и русские стремена, они украшались эмалью, чеканкой, а также серебряными и золотыми узорами, наведенными по железу.
Изнутри турские стремена выстилались ценными тканями — бархатом или алтабасом
[305]. Среди бытовавших при московском дворе тканей алтабас занимал второе место по дороговизне (после аксамита; оба открывали описи текстиля в царской казне, что демонстрировало их ценность). Для изготовления алтабаса применялось всего два материала: высококачественный шелк и тончайшие нити волоченого золота; золото плотно покрывало поверхность ткани, которая получала вид кованого металла
[306]. Иногда стремена обтягивались драгоценной тканью и снаружи; они дополнительно расшивались пряденым золотом и жемчугом.
Иранское парадное конское убранство (в том числе и стремена) XVI–XVII вв. считалось наилучшим по сочетанию тонкого художественного вкуса и блестящей техники исполнения. Как и в прочих изделиях, поступавших с Востока, здесь широко применялись драгоценные и полудрагоценные камни, цветные стекла и жемчуг, которые окружались насечкой, чеканкой (в том числе с проработкой канфарением) и гравировкой. Форма иранских стремян была близка турецким; основа выполнялась из железа, которая обкладывалась серебром и позолоченным серебром. Рисунок узора (цветы, бутоны и листья) образовывался сочетанием крупных камней в кастах и фона из мелких камней, стекол и половинок жемчуга
[307].
Китайские стремена по стилю оформления резко отличаются как от европейских, так и от ближневосточных аналогов. Форма китайских стремян — арка с узкими дужками и массивным круглым подножием. Стремена декорировались изображениями драконов и змей в окружении цветов; декор выполнялся резьбой по золоченой бронзе, сине-голубой перегородчатой эмалью и инкрустацией перламутром
[308]. Также среди восточного конского убранства и снаряжения московского всадника в незначительном количестве использовались вещи кавказские, крымские и бухарские.
Известное европейское снаряжение состояло из работ польских, немецких и английских мастеров. Наиболее многочисленные и наиболее ранние вещи — польские (известны при московском дворе с 1556 г.). Конское убранство и снаряжение всадника здесь украшалось позолотой, гравировкой, чеканкой и зернью. Посольства 1600 г. и 1686 г. принесли царской Конюшенной казне гусарское снаряжение
[309].
Стоит отметить, что стремена, как и шпоры, в русской культуре были символами всадника и воина. Так, еще в ранней русской истории князь, отправляясь в поход, «ступал в злат стремень», садясь в «золотое» седло
[310]. Золото здесь нужно понимать не только буквально, не только как драгоценный металл, украшавший царский быт. Этот металл, с древности служивший символом славы и эквивалентом власти, в глазах современников ярче прочих выражал сакральные основания царской власти. Так царские дары, как символический жест высшей милости помазанника Божьего, содержали в себе золотые элементы в посуде, утвари и убранстве, в тканях и одежде.
В целом парадное снаряжение и конское убранство при русском царском дворе было весьма разнообразно по орнаментации и технике обработки. Несмотря на относительные конструктивные и декоративные различия среди широкого предметного ряда восточного и европейского происхождения, все оно носило ярко выраженный репрезентативный характер. Роскошные атрибуты всадника, выполненные из драгоценного металла, стали одной из самых ярких составляющих русской придворной вещной культуры.
Даже для царя такое снаряжение было прежде всего парадным. «Златы стремена» задействовали по самым торжественным, исключительным случаям; они были элементами самого ценного убранства верхового царского коня. Вот как выглядел парадный царский верховой выезд: «царь, в самой лучшей одежде, сидел на своей лучшей лошади. Некоторые лошади были накрыты попонами из золотой парчи, другие — из серебряной, у третьих попоны были расшиты камнями, жемчугом и бриллиантами; стремена из серебра или великолепно позолочены, узда и сбруя из кованого позолоченного серебра, цепи со звеньями, размером больше пяди и шириной 2–3 дюйма, свисали с головы и шеи лошади, седла да и сами лошади были не менее великолепны»
[311]. Процессия выглядела более чем внушительно, о чем сохранились свидетельства современников; «все окружавшее монарха пространство было как бы пропитано его могущественной сакральной силой. Поэтому маркировавшие ее золотные ткани покрывали землю, по которой ступал государь, кресла, на которых он сидел, лошадей, на которых ездил»
[312].
