Профессор и Рубио до сих пор спорили о чем-то в кабинете, громко и эмоционально, но слух Фредди уловил только безобидные обвинения в адрес нынешнего чемпиона по боксу и его главного соперника. Вот, а она напридумывала себе чего-то!
— Алварес, — Медина поблагодарил за свой кофе и жадно отпил пару глотков, — напомните не посылать вас за доктором, если мне вдруг поплохеет! Сорок минут таскались неизвестно где!
— Обнималась со своим кузеном, должно быть, — Рубио растянул тонкие губы в улыбке, обнажив слишком белые зубы. А его неживые глаза так и следили за Фредерикой. — Ты видел этого здоровяка? Не думал, что островитяне так вырастают, больше на земпри похож.
— Островная знать, с которой породнилась сестра моего отца, никогда не следила за чистотой крови, — влезла Фредди. Только разговоров о происхождении Пака ей не хватало! И зачем этот увалень таскался следом? Все неприятности от Пака, пусть он упадет на самое дно бездны, что разверзлась под Эбердингом и вечно гниет там вместе с костями чужих!
— О, да! Островитяне такие затейники.
Карлос точно играл с Фредди. Прощупывал ее, следил за реакцией, будто говорил, я знаю все о тебе, признайся лучше сама, пока не поздно.
— Чего только я не слышал об их отношениях с… кровью.
Его улыбочка вышла особенно гадкой, отчего Фредди передернуло, но она постаралась взять себя в руки и дальше изображать приличную донью. Не при профессоре же ей скандалить?
— На твоем месте, Ник, я бы ни за что не позволил своей невесте жить с таким кузеном под одной крышей.
Медина его не слушал, только пил кофе и смотрел за окно, а Карлос не поленился передвинуть кресло, чтобы быть поближе к Фредерике. И все те же движения: механические, дерганные, нечеловеческие. Почему никто вокруг больше не замечает этого? Почему Карлоса допустили до такой ответственной работы?
— Кузен Паскаль мало интересуется девушками, — промурлыкала Фредди. — Николасу не о чем беспокоиться.
— А он и так подозрительно спокоен для счастливого жениха, — Карлос быстро-быстро моргнул, а после снова застыл, как неживой. — В моем представлении те ведут себя несколько иначе.
— Прямо сегодня, после нашей поездки на озера, я поговорю с кузеном Фредерики с глазу на глаз. И, Карлос, право слово, не припомню, чтобы я просил у тебя совета по правильному обращению с девушками.
— Обязательно расскажи мне, у кого будет меньше синяков. Хотя нет, лучше сам проверю.
Рубио удалился спустя еще полчаса, Фредди же закончила со своими обязанностями, а после направилась к секретарю-Жилль, чтобы выпросить у той утренние газеты под честное слово не мять их и не поливать чаем.
Первые полосы пестрели сообщениями о ночном преступлении: неизвестный взорвал часть стены хранилища при особом управлении, но вынести ничего не смог, потому как столкнулся с терами, охранявшими артефакты. Никто не знал, зачем приходил вор, но за его поимку или любые сведение, которые могут в ней помочь, уже назначили солидное вознаграждение.
Фредерика почувствовала, как по спине пробежал холодок: на днях она заметила, что в химической лаборатории не хватает некоторых реактивов. Из такого набора можно было соорудить небольшую бомбу, поэтому Фредди собралась пожаловаться на воров ректору, но Медина ее остановил, убедил, что в журналах учета есть ошибки. А если кто что и стащил, то только студенты, которые только соседей напугают громким взрывом, не стоит лишать их стипендии и нагружать ректора лишними проблемами.
Выходит, это были не студенты и пугали они далеко не соседей.
Одна часть Фредерики уже изо всех ног неслась в особое управление, к тому самому Хавьеру Сото: что бы ни говорил Медина, но взгляд у этого следователя не злой, усталый скорее.
Но вот другая часть медлила. Что у нее есть: пропавшие реактивы и запах сухих духов? Из химической лаборатории вечно что-то воровали, в основном по мелочи, все ценное и опасное хранилось в сейфе, ключ от которого Медина носил во внутреннем кармане и не давал никому. И с этими уликами тащиться в особое управление? Если Николаса задержат и оттащат на допрос, а потом отпустят, как добропорядочного свогора, то будет неприятно за свой донос. Если же не отпустят и он в самом деле причастен и к убийствам, и к тому взрыву, то его ждет расстрел. Каким бы лояльным ни было новое правительство, к преступникам оно беспощадно.
Всегда очаровательный и ухоженный Медина превратится в синеющий труп с дыркой во лбу — нет, этого нельзя допустить! И пока у Фредерики не будет доказательств посерьезнее — больше никаких мыслей об особом управлении. А когда будут — тогда и… подумает об этом еще раз.
Она решительно отложила газету и взяла другую, ту самую, со статьей о Братстве. «Столичный шепот» всегда славился самыми провокационными и разоблачительными статьями. Сейчас они тоже отличились. На первой полосе шел громкий заголовок: «Братство терна» — убийцы или народные мстители?», а в продолжении, расположившемся на третьей странице, шла огромная статья со снимками цветущего терновника и каких-то людей.
Фредерика с опаской поглядела на дверь и углубилась в чтение. Журналист был не сдержан в словах и выражениях, он в красках описывал то, что происходило в городе.
«Вы наверняка читали статьи об убийствах, что происходят в разных частях Эбердинга: таинственный злодей подкрадывается к жертве и вонзает ей стилет прямо в грудь, а после удаляется, не оставив ни единого следа. Затем с опаской оглядывались по сторонам, боялись возвращаться домой и накрепко закрывали все двери, чтобы не стать его следующей жертвой. Знакомо, не так ли? Особое управление вбило в ваши головы, что под угрозой все жители и самое главное — поймать негодяев.
Но кое-чего вы не знаете.
В руке каждого убитого находили соцветие терновника и серебряную монету.
Удивлены? Хотите удивиться еще больше?
Жертвы не были невинными овечками, среди них только взяточники, казнокрады, насильники, сутенеры… Хотите факты? Держите…»
Дальше шел список всех жертв и то, в каких преступлениях их подозревали. Фредди легко бы отмахнулась от всего этого, но напротив инспектора Морено шло: «покрывал вержей, живущих и работающих без разрешения, брал взятки, обманом заманивал студенток в бордели, а особенно родовитых и «дорогих» пристраивал лично, беря половину от сумм, что им платили клиенты за ночь».
Половину! Вот скотина!
Фредерика сразу же одернула себя, мысли точно, как говорил Пак: тысяча галлов за ночь не кажется обидной, в отличие от трехста. Так и здесь: половина много, а бери инспектор треть, Фредерика считала бы его порядочным человеком. Нет, так нельзя, он в любом случае скотина и выходит, получил по заслугам.
Дальше же в статье журналист и вовсе осмелел: «Да, я не оправдываю Братство. Убийство — не выход. Но что остается нам, простым горожанам, если полиция бездействует и не может наказать подобных людей? А следователь из особого управления лишь таскается по кабакам в сопровождении своей молодой любовницы?».
