– Вы так говорите, барон, словно несколько десятков леди завтра начнут борьбу за ваше сердце, – почему-то захотелось поддеть его.
Дармар слегка смутился, но тут же собрался, взглянув торжествующим взглядом.
– Я первый претендент на трон после короля. В случае, если с Гаринавальдином что-то случится, такой же отбор невест проведут уже для меня! И мне бы хотелось, чтобы среди претенденток обязательно был такой ангел, как вы, – глазки барона неприятно блеснули при взгляде на меня.
Ах, вон оно что! Именно это и имел ввиду Гари, когда говорил, если его убьют, знатные роды начнут борьбу за трон. Видимо, Дармар бросится в бой первым.
– Если! – уточнила я. – А пока, с завтрашнего дня леди начнут борьбу за внимание и сердце нашего короля, – слова попали точно в цель, возымев тот эффект, на который я рассчитывала – барон смутился.
По всему было видно, Гари ему как кость в горле, и ему не терпится надеть корону. Но мы с Ремаром не позволим, обязательно выяснив, кто желает вреда нашему королю.
Мы?
Я правда сказала мы? Невероятно, я уже считаю нас с герцогом командой, несмотря на мой страх перед ним. Так недолго и симпатией проникнуться к главному инквизитору Его Величества. Нужно держать себя в руках и соблюдать дистанцию. Не стоит забывать, кто я и кто он. Сейчас, на этом отборе, мы на одной стороне, точнее, на стороне короля, но потом…
– Леди Осваир, вот вы где! Ваша личная служанка запаниковала, не найдя в своих покоях. Я решил, что вы могли заблудиться на территории дворца, – неожиданное появление Ремара вырвало меня из мыслей. Лёгок на помине! Следит он за мной, что ли? – Приветствую, барон Дармар. Что вы забыли в загоне для грифонов? Насколько я помню, у вас нет своей птицы? – неприязнь инквизитора к барону была очевидна и нескрываема. Переведя взгляд с одного мужчины на другого, поняла – это взаимно.
– Герцог, просто я посчитал нужным предупредить нашу прекрасную гостью, что ваш грифон, как и его хозяин, иногда бывает не сдержан и агрессивен. Только и всего. Леди должна быть осторожна, – милейшая улыбка, которой барон одарил Ремара, казалось, высекала яростные искры из глаз инквизитора.
– С каких это пор вы стали столь заботливы, Дармар? Обычно, вы заботитесь исключительно о себе!
– Ну… отбор закончится, король выберет только одну из претенденток, а остальные, – он многозначительно окинул меня взглядом, облизав губы, – смогут составить для себя выгодную партию. Король ведь не единственный мужчина в королевстве! Есть и другие…
– Вот когда выбор будет сделан, а королева займёт малый трон, тогда, возможно, может быть, но это не точно, леди смогут обратить внимание на других мужчин. А пока – все леди, прибывшие на отбор, считаются невестами Его Величества. Желаете перейти дорогу королю? – Ремар вопросительно приподнял бровь, ожидая ответа от барона.
– Что вы, герцог! Ни в коем случае! Как я смею?! – ехидно подмигнул барон. – Лишь открыто заявляю, что я очень выгодная партия.
Я всё это время молча наблюдала за перепалкой двух мужчин, лишь переводя взгляд с одного на другого. Вмешиваться не стоит – я в этом не участвую! Их неприязнь друг к другу была настолько явной, что, казалось, даже воздух вокруг потрескивал искрами, от которых вот-вот всполохнёт яростный пожар. Обстановка накалена. Опять женщине всё исправлять…
– Герцог, – неожиданное обращение заставило Ремара переключить своё внимание на меня, – проводите меня пожалуйста к моим покоям. Я не совсем помню дорогу.
Сейчас мне показалось, что Ремар даже обрадовался моей просьбе – я избавила его от дальнейших пререканий с бароном, которые могли привести неизвестно куда.
– Конечно, леди Осваир, – герцог услужливо подставил мне свою руку.
– Всего доброго, барон. Спокойной ночи, – попрощалась с Дармаром: я ведь теперь леди, а леди не уходят не попрощавшись.
– Доброй ночи, леди! И пусть вам снятся только самые сладкие сны, – он растянулся в приторной улыбке.
Фу! Какая гадость! Сегодня я буду мечтать, чтобы в мои сны уже по привычке ворвался Ремар – он в них, можно сказать, уже полноправный хозяин.
– Спасибо, что избавили меня от общества барона, – не ожидала, что в первый же день нашей встречи будут хоть за что-то благодарить главного инквизитора.
– Аналогичную благодарность могу выразить и вам, – сейчас Ремар говорил искренне, не было в его голосе привычной издёвки и постоянно висевшего между нами «ты же ведьма». – Что хотел Барон?
– Предупредить, что Гром, также, как и его хозяин, агрессивен и трогать его не стоит.
– А вы трогали? – Ремар остановился, высвободил мою руку и посмотрел в глаза.
– Да. И ему нравились мои прикосновения. Очень нравились.
– Откуда вы знаете?
– Вы забываете, кто я, – герцог согласно кивнул, – ведьма, а мы чувствуем животных, их настроение передаётся нам на каком-то неосязаемом уровне. Он лишь внешне такой грозный и сердитый, внутри – он желает ласки и любви так же, как и любое другое живое существо. Предполагаю, что этим он тоже схож со своим хозяином…
Я осеклась. Ремар смотрел на меня так, словно сейчас я озвучила самую тайную тайну из всех возможных тайн!
Ой, чёрт… Кассандра, ты влипла! И кто за язык тянул?!
Он стоял передо мной, словно открытая книга на никому непонятном языке, которую так никто прочесть и не смог, а маленькая ведьма, лишь коснувшись, узнала все его самые сокровенные мысли. Я не совсем понимала о чём он думает, но в его взгляде не было злости, скорее, смущение – мимолётное, хрупкое, но я его уловила. Ему не нравится, что я вижу его насквозь. Ремар привык носить на своём лице маску безразличия и отрешённости, а я своими догадками разрушала весь его непоколебимый облик.
– Ваше предположение ошибочно, леди, – и снова передо мной главный инквизитор со своим ледяным тоном в голосе. – Возможно, вы правы, грифон желает ласки. Я же наоборот. И это единственное наше с ним отличие, – сказано уверенно, чётко, безапелляционно.
Спорить я с ним не стану, переубеждать бессмысленно. Но благодаря тому, что сегодня главный инквизитор немного приоткрылся мне с другой стороны, я стала бояться его меньше, понимая, что он такой же человек с совершенно обычными желаниями.
Пауза и наша дуэль взглядами затянулись. Повисло неловкое напряжение.
– Вопрос: почему на груди у Грома перья фиолетовые, а не красные, как у остальных? – перевела тему на интересующую меня не меньше.
– Грифоны живут около семидесяти лет. Примерно до сорока перья на груди красные, но, когда грифон стареет, они меняют свой цвет на фиолетовый, а в самом конце жизни этого существа станут ярко-оранжевыми – это знак, что жизнь птицы почти закончена. Гром со мной не с рождения, грифон принадлежал моему отцу. Но когда его не стало птица признала во мне нового хозяина, заводить птенца я счёл ненужным.
