Яра зацепилась за кое-что более существенное:
— Как он сказал тебе об этом? Лили, империи Лайшерри не существует.
Всхлипнув, наша подруга с самого детства сделала ещё один неровный шаг по направлению к пламени. А огонь словно только её и ждал — прекратив поедать мой потолок, он затих, как дикое животное на охоте, приготовившееся сделать смертельный для жертвы прыжок.
— Он… в моей голове, — Лили откровенно плакала, совершая один маленький напряжённый шаг за другим, — уже несколько дней он сидит там… говорит, что я его кайшири, и что мы должны быть вместе, и что он заберёт меня себе…
— Лили, — я напряглась первой, запоздало осознав, что девушка собирается сделать.
— Не смей! — Яра бросилась к ней на долю секунды раньше.
Нет, дёрнулись мы одновременно, но Яромира была выше, и ноги у неё были длиннее, чем мои, поэтому рядом с Лили она оказалась на секунду раньше.
А уже через миг после того, как мои пальцы сжались на плече Лилиан, затихшее пламя рванулось, поднялось под самый потолок и захлестнуло нас троих горячей, но отчего-то не обжигающей волной!
Земля ушла из-под ног! Пол пропал, и мы втроём, вцепившись друг в друга и испуганно крича, повалились во тьму! В непроглядную тьму!
Я всегда до смерти боялась высоты, мой самый жуткий ночной кошмар — я срываюсь с края крыши многоэтажного дома и стремительно несусь вниз, к своей неизбежной смерти, не имея никакой возможности спастись.
Мой ночной кошмар превратился в жизнь!
У меня были все шансы умереть от страха в полёте ещё до смертельного приземления!
И тут — вспышка! Тусклая, едва заметная, но следом за ней ярче и больше, погаснувшая столь же стремительно, а после тьму прорезал свет! Похожий на лунный, серебряный свет!
Возможно, будь обстановка менее напряжённой и не проваливайся мы в этот момент в неизвестность, мы втроём обратили бы внимание на то, что светились вены на левом запястье Яры!
И в тот же миг всё изменилось!
На смену тьме, оглушающей тишине и полёту в никуда пришёл шум! Грохот, словно небеса раскалывались! Темнота прорезалась сотней красок! Нас троих, не щадя и не пытаясь оставить в живых, зашвыряло из стороны в сторону, закружило, завертело!
Я на стремительно увеличивающейся скорости врезалась бедром во что-то каменно-твёрдое, из-за боли слёзы хлынули из глаз и крик вырвался из горла!
Это было слабым утешением, если учесть, что на этом полёт не закончился — он стал жёстче, быстрее, стремительнее! Я то и дело билась обо всё подряд, меня крутило и вертело, словно тряпичную куклу, руки подруг давно выскользнули из ладоней и я не знала, где они сейчас и что происходит с ними.
И со мной! Что происходит?!
Картинки сменяли друг друга, цвета, вспышки, громкие звуки…
Мой полёт завершился болезненным приземлением на что-то твёрдое и ледяное! Замогильный холод мгновенно проник сквозь тонкую ткань розовой рубашки, остудил кожу, изморозью прошёлся даже по костям.
Кажется, я застонала. Не могу утверждать точно, я в этот момент кроме звона в ушах ничего и не слышала.
С трудом приоткрыв слезящиеся от боли во всём теле глаза, не без удивления, но как-то заторможено я посмотрела на высокий тёмный потолок, сделанный словно из чёрного камня, как и всё помещение, с тяжёлыми каменными же шкафами, заставленные книгами полки которого тянулись к самому потолку, а там…
Тусклые белесые свечения занимались тем, что летали прямо по воздуху и перетаскивали книги с полки на полку, но с моим появлением их работа остановилась, а сами странные существа как один опустили головы и со смесью изумления и любопытства смотрели на меня.
На меня! Светящимися зелёными глазами! Я с ужасом на них! Изумления в их взглядах стало поменьше, ужаса в моих — куда больше!
Существа, что-то для себя поняв, принялись ругаться между собой. Выглядело несколько забавно: обмениваясь сверкающими взглядами и активно жестикулируя, они что-то наперебой выговаривали друг другу, но я слышала лишь всё нарастающий закладывающий уши давлением звон.
В итоге победило большинство, и одно из сверкающих существ было втолкнуто собратьями ко мне. Неуверенно, постоянно на остальных оборачиваясь, облачко с едва уловимыми человеческими очертаниями подлетело ближе, зависло у меня над лицом и, склонив голову к плечу, с любопытством вопросило:
— Карт эриа ми эль? — Звонкий, похожий на пение птиц голос и заинтересованный взгляд горящих зеленью глаз.
— Что? — Выдохнула испуганно, осторожно приподнимаясь на локтях.
Полной неожиданностью было обнаружить себя на чьём-то каменном столе с отполированной столешницей, на которой стопками высились какие-то бумаги и бумажные папки с документами, отдельно лежали три толстые, сложенные друг на друга книги потрёпанного вида в кожаном переплёте.
Часть бумаг, как и вазочку с перьями и чернильницу, я своим появлением спихнула на пол, и теперь на сине-серебряном ковре растекалось большое тёмное пятно…
Осторожно, тщетно стараясь больше ничего не спихивать, но то и дело роняя на пол ещё какие-то бумаги, я села, слыша звон в ушах и ощущая тяжесть в голове, свесила ноги по другую от большого кресла с высокой спинкой сторону стола и…
Понять, что происходит и куда делись Лили с Ярой, я просто не успела.
В следующее мгновение с грохотом распахнулась дверь! И так она распахнулась, что в помещении мгновенно стало на несколько градусов холоднее, полупрозрачное существо рвануло отвесно вверх и вместе с остальными бесследно растворилось в стене, огонь развешенных на стенах факелов затрепетал, затрещал и едва не погас… но не погас, однако пространство всё равно стало визуально темнее.
Тогда-то он и появился.
Решительно и зло, не глядя по сторонам и не сбавляя шага в помещение влетел мужчина. С такой решимостью только по трупам врагов и ходить… одного взгляда мне хватило, чтобы понять: врагов у него точно нет, не выживают просто.
И он шёл, не остановившись даже тогда, когда взгляд упал на сидящую на столе меня, и за его спиной героически развевался чёрный, словно сотканный из тьмы, плащ, вот только этот мужчина совсем не был героем.
Если бы мы оказались в фильме или книге, главная злодейская роль была бы отдана ему.
На вид мужчине было около тридцати. Выше меня головы на две точно, в чёрной, скрывающей фигуру мантии, подчеркивающей ширину плеч, с прямой спиной, аристократической посадкой головы, уверенными движениями, распущенными чёрными волосами чуть ниже плеч и аурой властности, принципиальности, непоколебимости.
Перед этим мужчиной, кажется, склонялись даже природные стихии.
И глаза. Это были удивительно странные глаза, светлые, почти белые, сверкающие, словно два наполненных светом ледяных кристалла, и они так странно и необычно смотрелись на лице этого тёмного во всех смыслах мужчины.
