Сама виновата.
Это понимание пришло неожиданно, хоть я подсознательно с самого начала винила именно себя.
Мне следовало держать дистанцию, следовало не подпускать его, не позволять вольностей, не позволять всего этого…
Следовало.
Сама виновата.
— П-послушайте, — голос предательски дрогнул, что неудивительно — меня саму всю колотило вовсе не от холода. — Лорд Араэдер, я… между нами ничего не может быть. Я не хочу вас обижать, и мне искренне жаль, что я… что я позволила вам надеяться и… правда жаль, но, послушайте, нет. Нет.
В какой-то момент мне показалось, что сейчас он налетит, словно смерч, занесёт руку и обрушит на меня удар. Сильный болезненный удар, от которого дёрнется голова и всю меня пронзит жгучей болью.
А потом… а потом он сделает ещё что-нибудь. Что-то такое, чего очень боятся все женщины, оставаясь наедине с физически сильным мужчиной.
— Пожалуйста, — по щекам потекли обжигающе-горячие слёзы, — прошу вас, верните меня обратно…
В полушаге от меня вспыхнул портал. Там, с другой стороны, виднелась наша с девочками комната.
Если лорд Араэдер способен открывать порталы и на территории Академии, то зачем мы тогда отходили от неё, идя через лес?
Но спрашивать я, естественно, не стала.
Сорвавшись с места, нырнула в портал и уже через пару секунд стояла в комнате женского общежития, глядя на место, на котором я только что появилась.
Яре и Лили совершенно не понравилось ни моё бледное лицо, ни потёкшие куда сильнее слёзы из глаз, ни портал, из которого я вышла.
И то, что я убежала и закрылась в ванной, им тоже абсолютно не понравилось.
Глава четырнадцатая
Какая же я дура.
Дура.
Мои старшие братья всегда отличались повышенной заботой о младшей сестрёнке, и для папы мы с мамой всегда были любимыми принцессами. Проявление заботы — нормальное явление в нашей семье.
Подумала ли я о том, что за заботой лорда Араэдера скрывается нечто большее? Нет.
Следовало ли мне это сделать? Да, однозначно.
Следовало быть осмотрительнее, следовало не провоцировать, не допускать всего этого…
Мне отчётливо вспомнилась та ночь, когда я во сне перестала контролировать свою магию и разбудила всю Академию, а ректор пришёл и гладил меня по щеке, успокаивая. И наша встреча в столовой, когда я под столом ползала, и мои слова, и наши переплетённые в лесу руки, и то, что случилось в пустыне…
Вот же блин!
— Саша, если ты сейчас же не откроешь, я выломаю эту чёртову дверь! — Пригрозила Яромира из комнаты.
— Дайте мне пару минут! — Повысив голос, попросила несколько нервно.
Включив ледяную воду, я несколько минут держала под струёй руки, пока их не начало покалывать от холода. После, наклонившись, несколько раз умыла лицо и пылающие щёки… губы тоже вымыла, но усердствовать не стала, не желая акцентировать на них внимание.
И позже, выйдя из ванной и оказавшись под двумя внимательными взглядами подруг, я ни единого слова не сказала им о произошедшем.
Зато сказала о другом.
— Похоже, маги Жизни вполне себе могут убивать людей. Я вам больше скажу: они, судя по всему, в состоянии целый город превратить в пустыню.
Упав на свою постель, я устало растёрла лицо ладонями, а после в красках поведала девочкам о сегодняшнем вечере. Начала с нашей случайной встречи с ректором в столовой, опустила все подробности кроме моего замечания о том, что я безобидный маг, и его обещания вечером кое-что показать. Лорд Араэдер зашёл за мной, мы порталом перенеслись в пустыню и я увидела город.
Это всё, что я сказала.
В верности своего предположения практически не сомневалась. И пусть, что маг не сказал прямо, что город уничтожил маг Жизни, но сложить два и два — не такая уж и проблема.
Едва я замолчала, на комнату опустилась звенящая тишина. Лично мне хотелось сказать и спросить очень много чего, но слов просто не было.
Ничего не было.
Пусто. Холодно. Темно внутри.
— До этого момента я думала, что у нас с вами катастрофически мало шансов на нормальную жизнь. — Тихий голос Лили в тишине комнаты мы расслышали очень отчётливо. Помолчав, она напряженно закончила свою мысль: — Теперь я вижу, что у нас остаётся всё меньше шансов хотя бы просто выжить.
— Кажется, ректор настроен на сохранение наших жизней. — В глухом голосе Яры уверенности не было совершенно.
Я же невольно вздрогнула от воспоминания о лорде Араэдере.
Сев рывком, свесила ноги с постели и здраво рассудила:
— Его настрой продлится ровно до того момента, как одна из нас не накосячит. Одна ошибка и, уверена, он тут же сменит милость на гнев.
— Я склоняюсь к тому же мнению. — Кивнула Лили, проходя и устраиваясь рядом со мной.
Мы, переглянувшись, обе посмотрели на стоящую перед нами нервно кусающую нижнюю губу Яромиру.
— Нужно что-то решать. — Просто озвучила она причину своих тяжёлых раздумий. — Какие будут варианты?
Варианты, по крайней мере один, нашлись у Лилиан.
— Мне не даёт покоя то, что лорд ректор сказал нам в первую встречу в своём кабинете. — Медленно проговорила девушка, перекинула косу через плечо и начала нервно дёргать перевязанный короткой чёрной ленточкой кончик. — Он сказал: «я возвращаю вас домой, и уже к вечеру каждую из вас крадут порталом его императорское высочество и наиболее сильные маги этого мира, способные на расстоянии почувствовать сильный магический дар. Вы остаётесь один на один с теми, кто старше, сильнее, опытнее и хитрее».
Лили воспроизвела слова фактически дословно, значит, она действительно много думала об этом.
— Вам не кажется, — продолжила она, когда мы промолчали, — что он просто пытался нас запугать?
— О, у него превосходно получилось! — Воскликнула я, вскакивая на ноги и принимаясь нервно расхаживать по комнате.
Яра тут же шмыгнула на кровать и заняла место, на котором только что сидела я, подняла ноги к груди и обняла колени обеими руками.
— Согласна. — Лили даже кивнула. — Но посмотрите на это с другой стороны. Возможно, как раз наиболее сильные маги каждой из нас и нужны. Подумайте сами, кто пойдёт против, например, императора?
— Лорд Араэдер. — Мгновенно мрачно определила я.
— Хорошо, — Лили нисколько не опечалилась моим ответом, — а кто пойдёт против лорда Араэдера? Подумайте! Саша, если ректор станет тебя защищать, сомневаюсь, что хоть у кого-нибудь хватит глупости попытаться украсть тебя или сделать ещё что-нибудь более жуткое.
