Наблюдая, как огонь сжигает ткань, я думала об отце. Может, Дэйвин прав? И папа никогда бы не одобрил мой поступок? Но я почему-то не чувствовала сожаления. И знала: я все сделала правильно.
Вдалеке появился свет — приближался поезд. Отбежав за столбы, мы спрятались в нише. Машинист уже увидел костер и попытался затормозить — колеса заскрежетали по рельсам, но скорость была слишком велика для быстрой остановки. Вагоны со скрипом протащило над пламенем. Диггер кинулся догонять состав:
— Не отставай!
На шпильках мне это удавалось с трудом, но поезд уже начал замедляться. Когда он остановился, мы были от него в нескольких десятках ярдов. Я надеялась, что пассажиры в панике начнут открывать двери, но в вагонах было относительно спокойно — кроме машиниста никто не знал о пожаре.
— Как же нам теперь смешаться с толпой? — в отчаянии я обхватила плечи ладонями. Меня снова начинало трясти.
— Все надо делать самому, — проворчал Диггер, доставая пистолет.
— Не смей! — ахнула я. — Там же люди!
Вместо ответа он дважды выстрелил в окна последнего вагона и разрядил остаток обоймы в воздух. Пассажиры засуетились — я видела их мечущиеся тени и слышала топот ног.
— Спасайтесь! — подначивал Диггер. Визг и крики нарастали.
— Нас всех убьют! — подключилась к игре я.
Когда в проходах образовалась давка, стали распахиваться двери. Люди выпрыгивали на рельсы с обеих сторон от состава. Кто-то выбил стекло. Диггер подбежал к повисшему в окне латиноамериканцу и помог выбраться:
— Амиго, поторопись.
— Боже, там огонь! — закричала пожилая женщина, увидев в тоннеле догорающую кучу одежды.
— Скорее, мэм, — я придержала ее за предплечье, пока она неуверенно спускала ноги. — Здесь опасно.
Вместе с толпой мы поспешили к платформе. Переглянувшись с Диггером, я спрятала улыбку. У нас получилось!
— Просьба всем сохранять спокойствие, — навстречу бежали полицейские. — Вам ничего не угрожает!
Тело по-прежнему била дрожь, но уже не от страха — восторг, переполнявший грудь, толкал вперед. Толпа вынесла нас на свет, сначала к платформе, а потом на улицу. У входа в Сабвей припарковалось несколько машин «Скорой помощи». Наткнувшись на кого-то из медиков, я на несколько секунд замешкалась — свежий воздух действовал опьяняюще. Потоптавшись на месте, я сделала, было, шаг по направлению к пирсу, но Диггер с силой сжал мое запястье и потащил в противоположную сторону.
— Туда нельзя, они оцепили район. Надо где-то перекантоваться.
Затолкав меня в ближайший супермаркет, он прошелся вдоль витрин, делая вид, что изучает ассортимент винных бутылок, при этом, не сводя взгляда с улицы. Количество проблесковых маячков увеличивалось — полиция стягивала к банку все больше машин.
— Мы закрываемся через десять минут, — предупредил продавец.
Сунув ему сотню, Диггер выдернул с полки две первые попавшиеся бутылки шампанского и прошептал мне на ухо:
— Через дорогу отель. Разделимся и по одному прорвемся через служебный вход.
Сам не подозревая, он предложил способ от себя избавиться — клатч был в моих руках, а квартира находилась в нескольких блоках* от банка. Я могла бросить Диггера в отеле и вернуться домой. Идеальное решение проблемы. Не лежи пистолет с моими отпечатками в его кармане.
— Есть другой вариант, — я взяла бумажный пакет с одной из бутылок и шагнула к двери. — Идем.
Спустя четверть часа швейцар открывал нам дверь подъезда. Пересекая холл, мы не проронили ни слова, и только оказавшись в лифте, Диггер одобрительно присвистнул:
— Тут можно и на неделю на дно залечь.
— Губы закатай, — я откупорила бутылку и залпом выпила половину, не чувствуя вкуса. — Отсидишься до утра, заберешь оставшиеся деньги, и проваливай.
— Не путай меня со своим стариком-адвокатишкой, — горячая ладонь сдавила шею, припечатывая затылок к панели с кнопками. — Это его ты можешь посылать куда угодно.
— В лифте камера, — не обращая внимания на его руку, я сделала новый глоток.
— Тогда не будем разочаровывать свидетелей, — Диггер вжал меня в стену.
Часто дыша, он приблизил свое лицо к моему. Я знала, что за этим последует, но не стала его останавливать, потому что тоже завелась. Казалось, возбуждение просачивается сквозь поры. Не разжимая пальцев, Диггер впился в мои губы. Практически укусил, заставляя их приоткрыть. Щетина оцарапала подбородок, но я даже не пыталась отстраниться и отвечала на поцелуй не менее агрессивно. Его рука отпустила шею и скользнула под платье. По спине пробежал холодок. Почувствовав, как Диггер оттягивает в сторону влажную ткань стрингов, я выронила бутылку и застонала ему в рот.
Звякнув, открылись двери лифта. Не переставая целовать, Диггер вынес меня в коридор. С третьей попытки одолев замок, мы ввалились в квартиру. Пока я стягивала с Диггера рубашку, он с треском рванул бретельки платья в разные стороны, превращая его в два куска ткани. Вслед за ними на пол полетели трусики. Опрокинув на кровать, Диггер осыпал меня бриллиантами из клатча.
— Твое царское ложе, принцесса.
Я расхохоталась. Надо же, меня повысили из «цып».
— Заткнись и займись делом, — приподнявшись на локтях, я притянула его за шею.
Диггер нетерпеливо сбросил брюки и подался вперед. Почувствовав его член в себе, я тихонько вскрикнула. Он вонзался снова и снова — яростно и резко — словно пытался доказать: он и только он здесь главный.
— Еще, — с похотливым смешком потребовала я, выгибаясь назад.
Диггер игнорировал ласки. Дикий, несдержанный, горячий; он рывками всаживался в меня, и эта примитивность заводила.
С ним не нужно было строить из себя ни невинность, ни умелую любовницу. Или думать о том, в какой позе я кажусь наиболее привлекательной.
— Давай же, кончи, принцесса, — ускорив темп, Диггер придержал меня за бедра.
Я развела их еще шире, пока он вколачивался в меня с ритмом отбойного молотка.
Шлепки от соприкосновения наших тел, агрессивные поцелуи, колючее прикосновение щетины, хриплые стоны вперемешку с крепкими словечками — все это заставляло чувствовать себя распущенной… и невероятно свободной.
Никакого контроля, только животные инстинкты. Меня распаляло собственное бесстыдство. Я кусалась в ответ на его грубые поцелуи. Рычала, когда он стискивал мою грудь. Задыхалась от стонов от каждого глубокого проникновения, от каждого неистового движения во мне. А когда низ живота свело в знакомом спазме — выгнулась, скрутив в кулаках покрывало:
— Да!
Вместе с судорогой по телу прокатилась волна жара.
Диггер кончил почти одновременно со мной и молча откатился в сторону. Несколько минут мы оба лежали с закрытыми глазами, пока он, наконец, не выдал:
