— Теперь-то оставишь на неделю?
Потянувшись как довольная кошка, я голышом прошла к двери и подняла с пола вторую бутылку шампанского:
— Я подумаю.
«Блок»* – квартал.
Эпилог
— Боже… Нет!!!
Мой горестный вопль слышно, наверное, на другом конце Манхэттена.
— Хорош орать, — Диггер по-хозяйски обнимает меня за талию и притягивает к себе. — Вчера тебе все нравилось.
Я отбиваюсь, растерянно оглядывая комнату. Сколько же я выпила? Шампанское, потом брэнди и …черт! Привезенный из Швейцарии абсент! Вот почему, я не сразу вспомнила половину вечера. А было, что забывать. Мы на полу в гостиной, я сверху. Мы в душе, Диггер сзади. Снова кровать, мои ноги у него на плечах…
— В квартире осталось хоть одно место, где мы не трахались? — со стоном зарываюсь лицом в подушку.
— Пойдем, покажу, — Диггер целует меня в шею.
Его рука скользит по животу, подбираясь к груди. Ну нет, продолжения не будет. Выворачиваюсь из стального объятия, но ненадолго — Диггер опрокидывает меня на спину и наваливается сверху. Цежу сквозь зубы:
— Я не в настроении.
Хотя когда его это волновало? Возню прерывает звонок от консьержа.
— Мисс Полански, к вам поднимается полиция.
Внутри все холодеет, а руки начинают предательски подрагивать. Нажав на кнопку отбоя, кидаю в Диггера штанами:
— Копы! Сгинь.
Собрав одежду, он скрывается в ванной. Я судорожно сгребаю рассыпанные по ковру бриллианты и закидываю их под кровать. К моменту, когда за дверью звякает лифт, в комнате относительный порядок, чего не скажешь обо мне. Накидываю пеньюар и бегу открывать, не забывая изображать усталость.
— Доброе утро, мэм, — толстяк-детектив показывает значок и мнется у входа, вытирая с шеи пот.
Пока он нудно тянет новости о ячейке, его напарница с неподдельным интересом рассматривает комнату за моей спиной и прислушивается. За стенкой шумит вода — Диггер включил душ.
— А вы шутники, — звонко смеюсь, я, запрокидывая голову. И явно зря — к горлу снова подступает тошнота. — Этот банк нельзя ограбить. Там новейшая охранная система.
Толстяк пускается в долгое и путаное объяснение, периодически вставляя «мы делаем все возможное».
— Так это не розыгрыш? — ахаю я, надеясь, что голос звучит естественно.
— Боюсь, что нет, мэм.
— Детка, я устал ждать, — Диггер выходит из ванной и, придерживая сползающее полотенце, обнимает меня со спины. И, увидев копов, ехидно добавляет: — Соседи снизу все-таки вызвали полицию? Я же говорил: ты слишком громко стонешь.
Он выглядит иначе — волосы приглажены, от помятости на лице не осталось и следа — даже побриться успел. Пытаюсь сбросить его руку, но Диггер вошел во вкус и продолжает глумиться.
— Простите за шум, офицеры, мы постараемся больше не нарушать общественное спокойствие.
— Милый, — с трудом выдавливаю я. От улыбки сводит обе щеки. — Детективы здесь по другой причине — мою ячейку взломали.
Диггер громко хохочет и слово в слово повторяет фразу про охранную систему банка. Толстяк со вздохом начинает рассказ заново.
— Не могли бы вы приехать к нам, чтобы заполнить все необходимые бумаги? — успевает добавить его напарница.
Дождавшись скомканного обещания появиться в участке в ближайшее время, незваные гости, наконец, уходят.
— Думаешь, они что-нибудь заподозрили? — шепотом спрашиваю я, заперев замок.
Диггера свидетели не волнуют — он вдавливает меня спиной в дверь и запускает руку в вырез пеньюара. Полотенце давно на полу, и я вижу, что Диггеру не терпится продолжить все, что мы не успели за ночь.
— Вдруг они найдут наши отпечатки? — не успокаиваюсь я. — Или ДНК?
Увернувшись от поцелуя, подставляю шею. Сейчас не время для секса, надо собираться в участок.
— Одежда сгорела, а в банке мы были в перчатках. — Диггер проводит языком по щеке. — Ты ни к чему не прикасалась. Если и остались следы, то мои. А меня официально нет в стране.
Подхватывая за бедра, он приподнимает меня. Наши глаза теперь на одном уровне. Дождавшись, когда я обниму его за плечи, Диггер довольно щурится. Пожалуй, без щетины его лицо можно назвать симпатичным.
— Дай хотя бы в душ схожу, — я все еще надеюсь найти повод не начинать то, что затянется на весь день.
— Там мы уже трахались, — Диггер снова пытается меня поцеловать, и я уступаю.
Черт с ним. Пока я разбираюсь со страховой, пусть будет в зоне видимости. Сдать его копам в аэропорту я всегда успею. Если захочу.
Конец
