— Идите, — устало велел лорд Аверес, отпуская моё запястье и опуская свои руки вниз. Так, чтобы я их не увидела.
— А, — попыталась я возразить, но, наткнувшись на его немигающий взгляд, моментально передумала и искренне выдохнула, — Спасибо!
— Не за что, — отозвался ректор и отвернулся, говоря тем самым, что мне как бы пора уже и честь знать, то есть покидать чужую жилплощадь.
Возражать я не стала, просто повернулась и пошла прочь, чувствуя, как губы растягиваются в счастливой улыбке.
Я чувствовала себя… свободной. Да, магия это именно свобода. То, ради чего хочется жить, наслаждаясь каждым её проявлением и пульсацией, разгоняющей её потоки по венам.
Магия — это жизнь, в той же мере, что и смерть.
Магия — это сила, это ответственность, это… власть.
Уже дотронувшись до холодной ручки двери, я неожиданно подалась какому-то внутреннему волнению и медленно обернулась.
Лорд Аверес сидел, чуть сгорбившись, устремив взгляд вниз, на собственные руки, на которых стремительно залечивал ожоги.
Ожоги! На его руках! А я даже и не заметила… у него же ни один мускул не дрогнул! Даже выражение лица не изменилось! Он… Стоял и терпел. И это лишь для того, чтобы помочь мне…
Глаза наполнились слезами от осознания только что произошедшего.
Лорд Аверес вдруг стремительно обернулся, вонзил в меня немигающий разгневанный взгляд и его столовую потряс его же яростный рык:
— Вон!
Стены задрожали! Стекла зазвенели! Меня как ветром сдуло!
А уже ночью, лежа в своей чистенькой комнате на накрахмаленных простынях, я не могла заставить себя уснуть и всё прокручивала в голове наш ужин. Раз за разом, вспоминая малейшие детали. И особое внимание уделив его окончанию.
Удивительно и странно, что лорд Аверес искалечил собственные руки, чтобы помочь мне. Я была ему за это очень благодарна, но меня не отпускало ощущение, что это как-то странно и… неправильно.
Мысли сами собой устремились к тому наваждению, что случилось со мной целых два раза за день.
Этот холод, даже от воспоминания о котором бросало в дрожь, и взрыв грома над головой, и яростные порывы злого ветра, и непроглядно чёрные глаза, находящиеся прямо напротив меня…
Когда сон всё же пришёл, я оказалась где-то далеко отсюда.
Там было светло и пахло лилиями. Их легкий ненавязчивый аромат окутал всё вокруг, вызывая на моих губах улыбку. Я стояла посреди небольшой поляны, где росли только они — крупные цветки белой лилии.
Но я была здесь не одна. И пусть я никого не видела, зато отчетливо ощущала.
И слышала!
Я слышала его голос!
Далекий, приглушенный, доносящийся будто сквозь толщу воды. Я не могла разобрать слов, но уловила испуганные нотки в этом голосе. И мне самой вмиг стало страшно!
Холод сковал всё тело. Судорога прошлась по костям. А нарастающее чувство паники мягко обняло из-за спины, подуло в шею, вызывая жуткие мурашки, и…
И я упала.
Не знаю, куда, как и зачем, просто вдруг земля пропала из-под ног. И не было больше трав и луга, не было света и аромата, только лишь непроглядная темнота…
Я рывком села на кровати, не сразу разобрав, где вообще нахожусь и что тут делаю. А когда всё же поняла, захотелось, чтобы как раз это было сном. Чтобы я проснулась через мгновение в очередной придорожной ночлежке с ножом в руках, где за дверью будут такие же безымянные странники, как и я.
Увы, об этом не могло быть и речи.
Уснула повторно я только под утро.
11
— Ивена? Венемал! — остановил меня радостный мужской голос по дороге к ректору.
Знакомый такой голос, с присущими только ему ехидными нотками.
Остановившись, я о-о-очень медленно обернулась, без труда мгновенно выискав взглядом из толпы адептов обладателя этого ехидного голоска.
— Кир! — губы сами собой растянулись в широкой улыбке, — Поганец, тебя ещё не убили?
А должны были! Все, кто слышал мои слова, понимающе заулыбались.
Кира Филлинга в академии знали все. Даже почтенные умертвия в склепах и привидения на верхних этажах замка. Это имя было известно всем и каждому.
Кир Филлинг — это круговорот золота в академии.
Это центр всей торговли, причём совершенно неважно, что именно будет входить в твои запросы. Коллекционное демоническое вино? Без проблем. Человеческий мозг? Без вопросов. Древний талмуд с запрещенными рунами? Он достанет и это. Единственное, к чему должны быть готовы все клиенты — высокие цены.
А в придачу к ним проценты, ставящиеся по принципу «пять лет назад ты обидел меня, я такого не прощаю, будешь платить вдвойне». И все платят, сколько бы Кир не затребовал, потому что все знают, что он не только достанет любой товар, он ещё и жизнь может отлично испортить.
Поэтому никто не может отказать ему. Поэтому все вокруг ему должны. Поэтому все и горят жаждой его скорейшей смерти, исключительно ради всеобщего финансового блага.
— Меня все любят, — самодовольно заулыбался обладатель обворожительной улыбки, больших зелёных глаз, внушающих доверие, и небрежно причесанных слегка длинноватых чёрных волос.
Находящиеся рядом с боевиком товарищи начали выразительно закатывать глаза или и вовсе отрицательно качать головой, но только так, чтоб сам Кир не видел.
— Охотно верю, — рассмеялась я, не переставая улыбаться.
Встретить старого друга оказалось очень здорово. Он за прошедшее время стал ещё выше и наглее, о чем прямо свидетельствовала его хитрющая улыбка. Всё также в окружении большого количества людей, всё та же небрежность во внешнем виде и безмятежность на миловидном лице.
Хорошо, что хоть что-то со временем остаётся неизменным.
— А ты это куда бежишь? — нагло поинтересовался он, подходя ближе и по-свойски закидывая руку мне на плечи.
А рука у него, между прочим, тяжелая!
— К ректору, — буркнула я, спихивая чужую конечность.
Но Кир уже и сам отошёл на шаг назад, чтобы посмотреть на меня в полном изумлении и выдать ожидаемое:
— Зачем?
Те, кто пришёл вместе с ним, молча поддерживали друга, с таким же интересом и благоговейным ужасом взирая на меня.
— Действительно, — ехидно протянула я, — а ничего, что я тут как бы всего второй день?
И вот зря я это сказала, потому что началось:
— А ты чего сбежала-то?
— А у тебя как побег организовать получилось?
— А ты слышала, что случилось?
— А кто это вчера с тобой был?
