То есть некоторых сейчас просто очень красиво выгнали. Аэрем это тоже понимал. Чуть склонившись, показывая, что полностью повинуется его воле, некромант бросил на меня очень многообещающий взгляд, который мне совершенно не понравился. Не говоря ни слова, профессор гордо удалился, оставив нас одних.
Как назло вспыхнули в голове яркие картинки воспоминаний о том, что происходило всего пару минут назад. Мой восторженный взгляд, желание коснуться лорда Авереса, наша близость и его взгляд…
Щеки ощутимо покраснели, я смущенно опустила взгляд, боясь взглянуть на того, кто обошёл меня и теперь стоял в шаге прямо передо мной.
— Вы помните, о чём мы с вами договаривались? — издалека начал мужчина.
Я помнила. Вскинув голову, недоверчиво взглянула в его удивительные глаза, смутилась ещё раз и негромко подтвердила:
— Помню.
Лорд позволил себе чуть улыбнуться и обрадовал меня:
— Вы должны мне ужин.
Первые пару секунд я стояла, как громом пораженная, не совсем понимая, о чём он. А потом поняла: он узнал, на чём я прокололась и как меня смог найти Вил! Узнал! Но… как? Как он это сделал? Поговорил с Вильгельмом? Или с кем-то из его окружения? Как ему об этом рассказали?!
— Вы, — потрясенно выдохнула я, не зная, что сказать.
Лорд Аверес всё сказал сам:
— Я зайду за вами сегодня в восемь, хорошо? Во время ужина всё и расскажу, — предложил он и его улыбка стала чуть шире.
Я улыбнулась в ответ и согласно кивнула, глядя на него с неподдельным восторгом и безграничной благодарностью. Во взгляде ректора тоже появился восторг, а потом он мягко напомнил мне:
— Вас ждут, идите, — и звучало это совсем как «бросайте все и идёмте со мной».
Я кивнула, не в силах перестать улыбаться, развернулась и поторопилась на полигон, где уже ждал Аэрем. Но в самых воротах, почти скрывшись за ними, я вдруг обернулась и посмотрела туда, где только что была.
И вот лорд Аверес до сих пор стоял на том месте и улыбался! Улыбался! Моя улыбка от этого вопреки логике стала чуть шире, его — тоже. А потом мы одновременно отвернулись и пошли в противоположные стороны.
Увы, улыбалась я недолго. Ровно до того момента, как не наткнулась на недовольного декана некромантов.
— А у вас там с ректором шуры-мурки намечаются? — на его губах расцвела пакостливая улыбочка.
Я смутилась, кажется, даже покраснела, улыбаться перестала и укоризненно посмотрела на мучителя, а тот в ответ ничуть не виновато:
— Не смотри так, на меня твои большие зелёные глазки не производят такого эффекта, как на ректора.
После этого я решила, что говорить ему что-то бесполезно и поспешила сменить тему:
— Что делать сегодня будем?
Делали всё как обычно — избивали меня. Профессор Аэрем выступал в роли главного избивателя, я поначалу пыталась сопротивляться, но это, как и обычно, ничем хорошим не закончилось.
Когда я, с трудом пережив два часа методичного избиения младенца, в смысле меня, валялась где-то под магической сетью ограждения, на полигон пришёл отвратительно бодрый и раздражающе весёлый профессор Онэм.
Оба декана обменялись крепкими рукопожатиями, перекинулись парой фраз, повернулись в мою сторону и заржали так громко, что услышала даже я.
Решила обидеться и отвернулась, но тут прозвучало насмешливое:
— Венемал, ползи сюда!
Гордость обижено вскинула голову и пинками заставила меня встать на ноги, а потом, пошатываясь, но гордо выпрямив ноющую спину, идти к наблюдающим за мной с усмешками мужчинам.
— А не совместить ли нам занятия? — пропел невероятно счастливый Онэм.
Аэрем ничего не сказал, но улыбался очень коварно и многообещающе, чтобы легко можно было понять — он за.
Кажется, я застонала в голос, потому что улыбка боевого мага стала просто запредельной.
Тьма, я не выживу, если они это сделают!
— Развлекайтесь, — хмыкнул Аэрем перед тем, как уйти, — а у меня практикум в склепе у перваков.
И так он улыбался, что понятно было — ему тоже будет очень весело. А вот первому курсу некромантов весело не будет.
Собственно, как и мне.
— Начинай бегать, Венемал, а я пока за твоим другом схожу, — с этих слов начинались все наши последние занятия с этим ужасным безжалостным человеком.
И я послушно побежала, стараясь контролировать собственное дыхание, потому что знала точно — буду бегать до тех пор, пока не свалюсь от усталости во второй раз. Когда падаю в первый, Онэм выпускает моего «друга» варана и начинается новый, ускоренный, забег на выживание, оканчивающийся под забором без чувств.
После «лёгкой» пробежки неизменно следовал урок фехтования, на котором меня снаряжали тяжеленным мечом и принимались… да снова меня избивали, только особенным способом, используя для этого острый меч и его тяжелую рукоятку, от которой оставались синяки.
Единственное, за что можно было поблагодарить всех троих преподавателей — они не оставляли мне серьёзных повреждений. Лишь пару раз пришлось идти к лекарям — один раз со сломанной в результате падения рукой и ещё парочку с сильным кровотечением.
Когда вечером, побывав на экзекуции всех троих, я с трудом заползла на свой верхний этаж по бесконечной лестнице и открыла свою входную дверь, то просто завалилась в комнату, закрывая дверь уже ногой, которую тоже с трудом подняла.
Времени было часов семь всего, так что я решила, что ещё могу вот так полежать, раскинув руки в стороны и тяжело дыша, позволяя глазам отдыхать в темноте комнаты.
Уснула я как-то совсем незаметно.
18
— Венемал?! Ивена! Адептка, вы живы? — пробился сквозь пелену сна встревоженный голос лорд ректора и моей щеки коснулась его тёплая ладонь.
Ректор? Тьма!
— Тьма! — повторила я уже вслух, вспыхивая от стыда и ругая себя за то, что уснула прямо перед нашим ужином! — Тьма! Тьма!
На адекватную речь сознание оказалось не способно. Оно вообще отказывалось всё это принимать! Ну как так? Молодец, Ивена, ничего не скажешь! Ты просто молодец! Ты идиотка!
— Ивена, вы как? — всерьёз обеспокоился за моё здравие уважаемый ректор и, о великая Тьма, бережно подхватил меня на руки, осторожно прижимая к своей груди.
Грудь оказалась удивительно крепкой, примерно такой, как я себе и представляла, но вовсе не это меня сейчас волновало.
— Я… у меня одежда грязная и… отпустите меня! — выдала я, буквально горя от стыда.
— Как вы себя чувствуете? — не слыша меня, вопросил мужчина.
Я сейчас очень радовалась, что в моей комнате по-прежнему темно и я не вижу всей этой абсурдной картины целиком, а лорд не видит моего сильно покрасневшего лица.
