— Хорошо прошёл, познавательно. А ваш?
Я помнила о его просьбе называть его по имени и а «ты», но не осмелилась делать этого на виду у остальных. Однако ректор был иного мнения.
— Твой, — с улыбкой исправил он меня, — тоже хорошо. Я выспался.
— Правда? — я не сдержала ответной улыбки, кожей ощущая направленные на себя взгляды, — А сколько ты не спал?
Он скривился, прежде чем ответить, и ответ его был очень расплывчатым:
— Много.
Я не стала спорить и настаивать, просто позволила увести себя в сгущающуюся темноту, подальше от любопытных адептов. Эмирил подвёл меня к карете, на которой уже поджидал возница, удерживая поводья двух белых лошадей, кивком головы поздоровался с ним и открыл передо мной дверку, помогая забраться внутрь, в кромешную темноту и будоражащую воображение тесноту.
Карета оказалась маленькой, отчётливее всего я это ощутила в тот момент, когда лорд Аверес, что-то сказав вознице, забрался внутрь и сел напротив меня.
Дверка за ним захлопнулась и мы оказались закрыты в маленьком тёмном пространстве. Открылись ворота, щёлкнул поводьями возница, скрипнули колёса и повозка стронулась с места, чуть качнув нас.
33
— Знаешь, Ивена, любовь многогранная, — слова лорда ректора стали для меня полной неожиданностью.
Я удивленно посмотрела на него, вскинув брови. Видя моё недоумение, Эмирил любезно пояснил:
— Любовь не бывает одинаковой у всех. Она своя у каждого. Никогда не повторяется, никогда не ходит уже проложенными тропами. Она не ищет лёгких путей, всегда идёт самыми сложными и долгими, пройдя которые ты получаешь нечто невероятное.
Его негромкий успокаивающий голос завораживал. Сглотнув, я совсем тихо спросила:
— Что?
Мне действительно было интересно, что лорд Аверес считает невероятным. Я думала, он скажет «любовь» — это было бы самым логичным, но он, спокойно пожав плечами, невозмутимо перечислил:
— Покой, понимание, доброту, заботу, желание быть нужным, прощение. Много чего, Ивена, может дать любовь.
— И разочарование? — невольно вырвалось у меня.
Взгляд Эмирила стал пристальнее. Всмотревшись внимательно в мои глаза, он согласно кивнул, подтверждая мои слова.
— Разочарование тоже.
— И боль, — добавила я, закусив губу.
Говорить это не хотелось, слова сами слетали с губ.
— У нас с тобой не будет ни первого, ни второго, — несколько жёстко отрезал он, отбивая всякое желание продолжать этот разговор. Но я не смолчала вновь.
— Вы так в этом уверены?
— Абсолютно, — решительно отозвался мужчина, чьё выражение лица теперь было очень серьёзным. Таким, что сразу становилось понятно — он ни за что не откажется от своих слов. Пойдёт до конца. До победного конца.
Лёгкое чувство восхищения пробежалось внутри меня, задевая органы и заставляя сердце сбиться с ритма.
— А вы уверены, что… — я буквально заставила себя замолчать, не зная, как о таком спросить и как я после этого вопроса выглядеть буду.
— Уверен, что? — подтолкнул меня к ответу Эмирил, — Ну же, адептка, я не кусаюсь.
Меня от этих слов чуть передёрнуло и я всё же спросила:
— Вы уверены, что у нас с вами действительно будет… любовь?
Ну вот, я спросила это. И почувствовала, как щеки ощутимо краснеют. Хорошо, что в карете было темно и лорд ничего не ответил. Но был и минус — я не видела его выражения лица, на которое очень сильно хотела посмотреть.
— Она у нас с тобой уже есть, — совершенно спокойно и с прочной уверенностью в своих словах отозвался он.
Я заинтересованно промолчала, не зная, что сказать, и просто ожидая продолжения. Эмирил будто почувствовал это, любезно меня проинформировав:
— Любить человека — это не значит сходить с ума без него. Любить человека — значит жить ради него. Чувствовать себя с кем-то родным, близким, нужным. Чувствовать самого себя нужным. Знать, что у тебя есть человек, к которому ты можешь придти и станет легче. Любовь — это надёжность и защита, от чего бы она не была.
Он замолчал, оставив тишину звенеть. Мне отчего-то стало очень трудно сделать даже маленький вдох, горло сжало спазмом. И пусть здесь было темно, я всё равно очень отчётливо ощущала на себе его внимательный взгляд.
Он сказал «чувствовать себя родным, близким, нужным». Я чувствовала. После смерти Ливи лорд Эмирил Аверес был единственным человеком, с которым я действительно чувствовала себя нужной. Нужной не из-за наследства или памяти о сестре, нужной из-за самой себя, из-за того, кем я была.
Я не думала об этом до этого момента, но сейчас… сейчас задумалась о том, что с этим мужчиной мне становится спокойнее и надёжнее. Была уверенность в том, что он не позволит ничему плохому случиться со мной.
И всё то, что он совершил… Это удивительно.
— Хочешь узнать, что я чувствую? — негромко спросил он, нарушая наше молчание.
— Хочу, — честно призналась я.
— Иди сюда, — позвал Эмирил и протянул мне руку.
Я не видела её, лишь только почувствовала шевеление воздуха и лёгкое касание к своей щеке. Не задумываясь о том, что и зачем делаю, я взяла его за ладонь и поднялась на ноги, чтобы мгновенно оказаться в надёжных нежных объятьях.
— Что вы делаете? — смущенно пролепетала, когда лорд Аверес усадил к себе на колени, повернув мою голову к себе лицом.
Я всё ещё не видела его, зато отчётливо ощущала лёгкое дыхание на лице, исходящее от него тепло, мерцание тёмно-синих глаз.
— Доверься мне, — от его шепота у меня задрожало всё тело.
Закусив губу, я послушно замерла, ожидая того, что он будет делать. Сердце забилось в три раза быстрее, воздуха в карете вдруг стало во много раз меньше. Напряжение тугим узлом стянуло мои внутренние органы в ожидании того, что будет дальше.
Тёплые ладони легли на мои виски, осторожно погладили по волосам, а потом…
А потом мир перевернулся. Резко, стремительно, головокружительно. И не было больше передо мной темноты, я видела всё. Приглушенные тона, смазанные линии и отчётливее всего — моё собственное лицо, находящееся прямо напротив меня в каких-то незначительных сантиметрах.
А ещё было что-то горячее, сжигающее меня изнутри, расползающееся в груди с каждым ударом мощного сердца. Что-то нестерпимое, выворачивающее наизнанку, ломящее кости, жгучее, болезненное и… необходимое. Как воздух. Как обжигающий лёгкие воздух, причиняющий невыносимую боль с каждым вздохом, но необходимый для жизни.
Это было намного сильнее меня. Оно было неподвластно мне.
— Это моя любовь к тебе, — голос Эмирила раздался совсем близко, он будто был в моей голове.
