– Слишком поздно. Это – моя вина, ты тут не при чем.
– А-а, вот вы где! – раздался веселый голосок
Мать и сын вздрогнули.
По лестнице сбежала Василиса – с распущенными волосами, в измятом кружевном платье черного цвета. Верхние пуговицы платья были расстегнуты, и грудь ее готова была выплеснуться из бюстгалтера, словно подошедшее дрожжевое тесто. На ногах у нее были тапочки. Сразу было видно: девица осваивает территорию чужого дома, готовясь войти в него хозяйкой. Этого вытерпеть Стефания Сергеевна не могла. Она поджала губы и приготовилась к бою.
– Доброе утро, Стефания Сергеевна! – подлетела к ней Василиса. – Извините, вчера мы с Мартином были несколько… не в кондиции. Я обещаю исправиться. – И она засмеялась.
– Да что ты, Васенька! Какие извинения… – произнесла Стефания Сергеевна со змеиной интонацией. – Я и не такое видала.
Василиса не обратила внимание на холодный тон хозяйки дома.
– А вот мой сын никогда не был приличным мальчиком, а теперь хорошему его точно не научат.
– А мне всё в нем нравится, – влюбленными глазами посмотрела Василиса на Мартина.
Тот сказал:
– Пойду чай поставлю.
– А можно мне кофе? – вскинулась Василиса.
Мартин, не глядя на нее, кивнул и вышел из гостиной.
– А сколько лет тебе, Василиса? – пыталась сохранять спокойствие Стефания Сергеевна.
– Двадцать шесть.
– Тебя не беспокоит, что Мартину за сорок?
– Да что вы! Кто сейчас на это смотрит? Наоборот, такие мужчины самое то для молодых девушек. А зачем ему старая? Про Брежнева вспоминать? Жить надо широко, веселиться, заниматься сексом…
– Мне кажется, Васечка, что мы сейчас говорим о семейной жизни, а не о клубной вечеринке. Жизнь – штука не всегда веселая, я бы даже сказала: порой страшная.
Василиса пожала плечами:
– Бросьте, Стефания Сергеевна. Жить надо, не задумываясь, на полную катушку, дышать полной грудью.
– Дышать – это, конечно, хорошо. Но по себе ли ты сук рубишь, дорогая? Я это к тому, что вы с Мартином совершенно разные люди, вам будет трудно найти общий язык.
Василиса слушала ее с таким незамутненным взглядом, что Стефания Сергеевна даже не поняла дошли ли до девушки ее слова.
– Ты поняла меня? – спросила она.
Василиса кивнула и посмотрела на дверь. В эту минуту в гостиную с подносом в руках вошел Мартин.
– Кушать подано. – Он поставил на стол чайник, кофейник, сахарницу, чашки тонкого фарфора, вазочку с печеньем и положил серебряные ложечки.
– Кстати, сынок…
– Что, мама?
– Прибыл новогодний подарок от Яны. Посмотри в окно.
– Такой большой, что в квартиру не влез? – хмыкнула Василиса, хрустя печеньем.
– Надо собираться, – обратился к Василисе Мартин. – Сегодня открытие центра, я там должен быть.
Василиса округлила глаза.
– Зачем? Заказ на торты и пирожные выполнен и будет доставлен туда в положенный час. Я проконтролирую.
– Я не намерен давать тебе отчет, – ответил Мартин.
Василиса надула губы:
– Ты вчера говорил, что больше не желаешь видеть Яну.
– Я тебе ничего не говорил.
– Но как же… Она же там точно будет со своим князем. Зачем тебе это надо? Мартин! Хочешь, останемся здесь?
– Ты плохо слышишь? Или не понимаешь русский язык? Я сказал, что еду в центр. Что неясного? Тебя я не приглашаю.
– Ну, это без меня… Я вспомнила, мне надо к соседке зайти, – засуетилась Стефания Сергеевна, поднимаясь из-за стола.
Мартин повернулся и пошел к себе в комнату.
– Ты куда? Чего ты молчишь? – засеменила за ним Василиса.
– Я всё сказал. – Он закрыл перед ее носом дверь и подошел к окну.
Под окном стоял красавец-мотоцикл «CVO Limited» последней марки. На руле красовался миленький синий бантик. Яна знала про его любовь к мотоциклам, знала, что такой модели у него не было.
– Черт…
– Я с тобой! – заскреблась в дверь Василиса.
Мартин открыл дверь, взял девушку за руку и они отправились в гараж. Через несколько минут Мартин выехал из подземного паркинга на своем «мерседесе». Василиса сидела рядом с ним. Некоторое время они молчали, но потом Мартин начал разговор:
– Я должен тебе сказать…
– Нет! – вдруг воскликнула она, словно догадываясь или подозревая, о чем он скажет.
– Васенька, ты молодая, красивая, классная… Но я не могу вводить тебя в обман, потому что в искушение, видимо, уже ввел. Это несправедливо по отношению к тебе. Никаких «нас» нет и не может быть. Я виноват, что вчера напился как свинья, и ты оказалась рядом. Это омерзительно. Просто прости меня, если сможешь. Но больше между нами ничего не будет и не может быть. Если хочешь меня стукнуть, обругать, наказать – всё что угодно!
– Я любить тебя хочу. Я же могу доказать, ты дай мне шанс! Я не эта твоя московская верти…
– Стоп, Вася! Говорить что-либо про Яну я тебе вообще запрещаю, просто не смей.
– Неужели ты будешь унижаться перед ней?
– Дело не во мне, дело в нас. За то, что произошло, мне стыдно. Я этого не хотел, я ничего не соображал и ничего не помню. В трезвом состоянии этого не повторится.
– Это что? – Слезы навернулись на глаза Василисы быстро и обильно, словно у маленького ребенка. – Ты хочешь сказать, что со мной можно только по пьяни?
– Господи, Вася! Я не это имел в виду! Я вчера напился в лохмотья. Я просто не люблю тебя, ты должна это понять и принять. Так бывает. Это жизнь. Ты не заслуживаешь того, чтобы я просто спал с тобой и твои лучшие годы прошли впустую. А я давно уже этим не балуюсь, стараюсь не использовать женщин ради своих физиологических желаний.
– Ты целовал меня…
– Я подонок. Прости.
– Ты любишь эту… Яну?! Так вы же расстались! Смысл переживать? Жить надо! Я могу находиться с тобой и без твоей любви!
– А я нет. Если захочешь и простишь, то мы останемся друзьями. Я всё сказал. – Мартин отвернулся и стал смотреть на дорогу, не отрывая взгляда.
Василиса зябко обхватила себя за плечи. Счастье было так рядом и так близко, и вот ускользает, улетучивается, тает…
«Я не сдамся. Я буду бороться за него, – подумала она, краем глаза косясь на Мартина. – Все-таки он самый желанный мужчина. Мне очень повезло. Я буду на этом приеме с самым красивым…»
– Вася, приехали. Ого, как торжественно. Парковка…
– Ваши пропуска? – подошел охранник у въезда в паркинг.
