Похоже, их машина была единственной, ехавшей по чистой белой полосе, на которой не было заметно ни малейших следов от покрышек. Если что и портило общую картину, так это Тед, пребывавший в паршивом настроении, потому что, во-первых, ему так и не удалось поесть и, во-вторых, пришлось пробыть в компании молодых людей намного дольше, чем хотелось.
— Так что-то я не пойму, Уэйд, — сказал он воинственно. — Вы собираетесь заводить ребенка, хотя ты знаешь, что можешь умереть в любой момент.
За подобный вопрос Уэйд готов был стереть в порошок или удавить любого. Но поскольку перед ним был его отец, он лишь пожалел, что в свое время проболтался.
— Папа, я не собираюсь умирать, а у Бет вируса нет, как и у ребенка. У нас все будет замечательно.
— Ну-ну.
— О'кей, можешь продолжать в том же дерьмовом духе. Мне наплевать. Можешь высадить меня вон у того поста, и обойдемся без прощаний.
— Да успокойся ты. Вот недотрога. Дай мне пятьдесят центов.
Уэйд стал рыться в карманах в поисках мелочи. Он чувствовал, как Брайана колотит от зависти при упоминании будущего ребенка, которому не грозит аборт.
— Брайан, мог бы тоже посмотреть, между прочим.
Он обернулся: Брайан вытащил письмо принца Уильяма из плексигласового футляра и нежно его поглаживал.
— Черт, Брайан, положи письмо обратно! Какого хрена ты его вытащил?
— И всего-то хотел потрогать бумагу. Это что — преступление?
Брайан сунул письмо обратно в пакет и без особой надежды порылся по карманам. Машина подъехала к посту, где брали деньги за проезд, Драммонды расплатились и двинулись дальше.
Уэйд посмотрел на отца. Освещение в машине было жестким, и Уэйд внезапно заметил припухлости и морщины там, где не замечал их раньше. Он знал, что в этом свете его собственное лицо выглядит осунувшимся и болезненным.
— Так что, пап, ты считаешь, что я не дотяну до следующей недели?
— Да нет же. Чушь. Прости, что я вообще об этом заговорил. Просто, мне кажется, тебе следовало бы подумать, кто позаботится о ребенке через несколько лет.
— Несколько лет?
— Да.
— А что значит несколько — пять? Двадцать?
— Не знаю. Два?
— Ну вот, теперь у нас хотя бы есть точное число. Выходит, по-твоему, мне осталось два года.
— Да, наверно. Это что — преступление?
— Останови машину.
— Не надо черт-те что из себя разыгрывать. Может, ты и не умрешь через два года. Может, я ошибаюсь. Подумаешь, делов.
— Я сказал — останови, на хрен, машину!
Сзади послышалось фырканье.
Уэйд засунул указательный палец в рот, помусолил его, вытащил и ткнул блестящим кончиком в отца.
— Останови машину!
— Не валяй дурака, Уэйд.
— Останови, не то дотронусь и — гляди — заражу.
Уэйд увидел, как на лбу Теда вздулась вена. Помахивая пальцем, он поднес его еще ближе:
— Останови машину... папуля.
Уэйд дотронулся до отцовской щеки. Тед издал вопль и так резко нажал на тормоз, что седан занесло и развернуло поперек полосы. Раздался скрип, хруст гравия, и машина сделала чистенькое двойное сальто, как в полицейском фильме семидесятых. Ее перебросило через хлипкую дорожную оградку, после чего она приземлилась на бок под насыпью среди густой, дикой, колючей травы. Мотор по-прежнему мирно урчал. Дорожная карта перепорхнула с потолка на торпеду. Снаружи не доносилось ни единого звука; пустое шоссе было невидимо и непредставимо. Все было точно таким же, как за несколько минут до того, и в то же время совершенно иным.
Вся троица сидела тихо, словно малейшее движение могло вызвать взрыв. Поругиваясь, они принялись не спеша оглядываться.
— Вот черт! — заорал Брайан. — Папа, такой пакости я даже от тебя не ждал. Жеребец проклятый! Творит что хочет!
Привести машину в нормальное положение и выкатить ее на дорогу не представлялось ни малейшей возможности. Правое переднее колесо увязло в грязновато-сером малоприглядном болотце. Одним прыжком они перенеслись в доисторическую эпоху. Тед заглушил двигатель и застыл в шоке. Уэйд открыл свою дверцу, и мгновенно заверещала сигнализация. Он осмотрел корпус машины снаружи.
— Вот задница! Я брал эту машину на имя Бет. Ты хоть представляешь, сколько ей пришлось работать, чтобы снова заполучить кредитную карточку? Теперь это не крыша, а терка для сыра!
Слегка отошедший Тед выбрался наружу и посмотрел на машину.
— Расслабься. Все о'кей.
— Ничего себе о'кей! Да мы теперь все в жопе. И я еще попросил ее не брать полную страховку. Да она меня теперь уроет!
Брайан все еще переживал случившееся вплоть до гормонального уровня.
— Папа, ну ты и крут! И ни одно стекло не вылетело. Даже боковые зеркала целы. Все так красиво получилось — оп-ля! Черт!..
— Брайан, — спросил Уэйд. — Что там еще?
— Меня только что укусили.
— Кто укусил?
— Муравей. Черт. Тут их целое гнездо.
Правая нога Брайана угодила точнехонько в самую середину муравьиной колонии.
— Брайан, они по тебе по всему ползают, с ног до головы. Черт.
С визгом вагонных тормозов Брайан принялся отряхиваться от муравьев, безалаберно размахивая руками, как ветряная мельница. Его вопли стали такими пронзительными, что практически оказались за пределами слышимости.
Тед выглядел слегка ошарашенным.
— Эй, папа, — сказал Уэйд. — Может, поможешь нам? А то Брайана тут едят заживо.
Потом обернулся к Брайану:
— Брайан, снимай рубашку. Они заползают внутрь, твой запах пугает их, и они будут только сильней кусаться.
Брайан совсем обезумел. Уэйд содрал с него рубашку и приказал стягивать джинсы. На Брайане живого места не осталось; несколько дохлых муравьев болтались на его бледной груди, как кровавые сережки. Уэйд смахнул их.
— Порядок, Брай.
Брайан подбежал к большому валуну, вскарабкался на него и заскулил. Закрыв голову руками, он начал методично раскачиваться.
— Перестань вести себя как девчонка, Брайан, — прикрикнул на него Тед, — спускайся и помоги нам вытащить машину из грязи.
— Я вижу, ты собираешься выехать по этой отвесной стенке прямо на шоссе?
В Уэйде с отцом явно вновь вскипал боевой дух.
— Хватит вякать, вша тифозная. Если бы не ты со своими детскими играми, мы бы сейчас преспокойненько ехали бы и ехали.
— Ты самый говенный шоферюга во всей это сраной стране. Съехал с дороги, только чтобы его пальчиком не тронули.
