— Конечно.
Сиделка дала Дженет стикер с написанным на обороте адресом, взятым с водительских прав.
— А вот ключи, которые были у него в кармане.
Один из них должен подойти.
Женщины спустились вниз на лифте.
— Знаешь, — сказала Дженет, — предполагалось, что это будет счастливая неделя в кругу семьи, которая всех нас сблизит, вся эта насовская ерундистика: завтраки с молитвами, круизы по местным болотам, случайная встреча с кем-то из семьи Кеннеди... Ты просто не представляешь, что за семьи у других космонавтов. Они практически сами — космонавты: ботинки блестят, как зеркало; зубов полон рот; половина военные и не говорят, а лают, как у себя на флоте. И все такие энтузиасты, что прямо свихнуться можно. Наша семья по сравнению с ними сплошное несчастье.
— Сомневаюсь, — ответила Ники. — Когда речь заходит о других семьях, люди на все готовы смотреть сквозь пальцы. В ужас приходишь всегда только от своей собственной. Кстати, как у тебя отношения с Сарой?
— С Сарой? Кажется, нормально.
— Что значит — кажется?
— Мы никогда с ней по-настоящему не ссорились.
— Не верю.
— Не веришь — не верь. Но я серьезно. Ни одной ссоры почти за сорок лет.
— Тогда почему ты говоришь, что тебе «кажется», что между вами все нормально?
— Сара всегда была дочка Теда. Я так перепугалась, когда она родилась. А Тед ничуточки. Он принял все как есть. В определенном смысле он сильнее меня. Он увидел в Саре искорку, которую я просмотрела. Теперь мне за это стыдно. — Дженет опустила глаза и сказала: — Сара чувствует что-то во мне — не знаю что, но со мной она всегда замыкается. Очень вежливо, обрати внимание, но со мной она никогда не держится открыто. Никогда.
Ники тихо промолчала.
Прикинув маршрут по карте, они отправились в район, где жил Кевин. Ночной воздух был темным и пахучим, маслянистым и болезнетворным. Дженет заметила в небе справа стаю птиц и подумала, какое это редкое явление — увидеть птиц после захода. Они проехали мимо черного «мерседеса»: двигатель у него горел, а рядом на обочине непонятно почему были навалены лимоны.
Флорида.
Несколько минут спустя они въехали в трейлерный парк в северо-западной части Орландо. «Добро пожаловать в гости к Кевину», — сказала Ники, когда они открыли дверь слегка накренившегося трейлера. Дженет присела за кухонный стол, под одну из ножек которого была подложена пачка нераспечатанных конвертов со счетами, закапанных кофе и прожженных сигаретами. Она посмотрела на вставленные в рамки по 5.95 фотографии, изображавшие преимущественно Кевина, дурачившегося со своими приятелями среди диснеевских персонажей, представляя полушутливое совокупление, — частная вечеринка? По дверце холодильника были рассыпаны примагниченные слова.
— Как меня эти магнитики раздражают, — сказала Ники.
— Почему?
Ники налила себе грейпфрутового сока; Дженет оставалось только позавидовать: грейпфрутовый сок был ей противопоказан, слишком едкий, он обжигал ей десны.
— Никто никогда ничего путного с ними не делает. Но и выбрасывать не хотят.
Обе устремили взгляд на лежавший рядом с телефоном календарь с фотографиями красавцев-качков.
— Кругом одни педики, — сказала Ники. — Сплошное безобразие.
— Давай поскорей найдем таблетки. Я засыпаю. Хочу лечь.
Они нашли пару дюжин пузырьков с таблетками и сложили их в мешок из супермаркета. Ники оставила Дженет в «Пибоди», а сама поехала отвозить передачу.
Дженет мечтала исключительно о том, чтобы быстренько принять душ и поскорее улечься на покой, но, поднявшись наверх и открыв дверь номера, увидела Бет в трусиках и футболке, явно после серии коктейлей, развязную и агрессивную. В номере пахло как в закусочной.
— Где Уэйд? — спросила Дженет. — И откуда запах?
Тут она заметила два подчистую опустошенных подноса на колесиках.
— О Господи, сколько дерьма мне приходится выносить от вашего сына. Он запретил мне ехать с ним в этот чертов Диснейуорлд, и я весь день попусту проболталась по разным дырам для идиотов-туристов. А когда вернулась, какой-то парень позвонил из проката, и оказалось, что ваш сынок разбил мою машину, — так что кредит мой теперь накрылся окончательно, мерси, — а потом смотался куда-то с вашим бывшим кретином и Брайаном.
Она пьяна. Несет невесть что. Осторожней, Дженет.
— Понятно.
— А потом городит какую-то чушь по ответчику, что у него якобы работа для Норма.
— Норма?
— Ну да, один из старых дружков Уэйда. Подонок. Менеджер бейсбольной команды или что-то вроде. Солнце озаряет нашу жизнь, а такие типы — омрачают.
Бет открыла бутылку текилы из мини-бара.
— Когда приходится пить текилу, это значит, что больше в мини-баре ничего не осталось.
Она вылила текилу в полупустой стакан с водой, отхлебнула и уставилась в пол.
— Уэйд — пропащий человек. Гореть ему в аду.
— Ладно, так или иначе. Кто все съел?
— Я съела — стейк, и не один, а два.
Упоминание о стейке как о чем-то... шикарном прозвучало для Дженет ностальгически.
— Погодите, он еще не видел счета за услуги в номер, — сказала Бет. — Вот уж точно обделается.
— Ладно, посмотрим.
Дженет терпеть не могла пьяных, но в данной ситуации усмотрела превосходную возможность получить ответы на несколько давно назревших вопросов.
— Бет, ты, наверное, рада, что у тебя будет ребенок?
— Ну, допустим, — Бет явно не собиралась сдаваться.
— Может быть, тебе выпить чего-нибудь безалкогольного? Давай я достану тебе сок.
— Не надо. Моя мамаша не просыхала, когда носила меня в своей пьяной утробе. Так что если я сегодня и надерусь, то плевать.
Она еще крепче вцепилась в стакан.
— Похоже, ты чем-то обеспокоена, — сказала Дженет.
— Уэйд умрет и будет гореть в аду, а я останусь еще с одним ртом.
— Почему Уэйд должен умереть?
— Вы такая же проклятая, как и он. На вас обоих одно клеймо.
— Одно клеймо? Бет, у меня и Уэйда хроническая, но подконтрольная болезнь, какая, могу добавить, еще недавно была и у тебя.
— Пфф, — сказала Бет, и голова ее слегка свесилась — алкоголь расслабил мышцы.
— Ладно, Бет, что твоя семья думает про твою беременность? Уэйд ничего мне о них не рассказывал.
— У меня что есть семья, что нет. У них в голове не мозги, а опилки. Пьянь, да и только.
— Бет, ты напилась, и этот разговор ни к чему не приведет. Сегодня был слишком длинный день, и у меня просто нет сил из тебя что-то выжимать. Пойду ложиться.
