На другом конце провода раздался щелчок; потом послышался женский голос: «Алло? Алло? Девушка, с кем вы только что разговаривали?» Это подсоединилась начальница лагеря, миссис Уоллес.
— Извините, что Сара оторвала вас от ужина, миссис Уоллес, — сказал Тед. — Обычно она себя так не ведет.
На заднем плане слышались рыдания Сары.
— Некоторые скучают по дому, мистер Драммонд. Это естественно. С вашей Сарой все будет хорошо.
Плач Сары зазвучал громче. Тед повесил трубку, все еще извиняясь за столь нехарактерное поведение дочери. Уэйд с невинным видом проскользнул в кухню, где Дженет говорила:
— Ты должен забрать ее, Тед. Она там сама не своя — а уж ни о каком развитии и речи быть не может. Это жестоко.
— Ничего жестокого. Ты слишком бурно на все реагируешь. Ей просто нужно время, чтобы привыкнуть. Ей там понравится. Миссис Уоллес сказала, что завтра они будут изучать реактивный принцип движения, а ужинать чикенбургерами.
— Не нравится мне все это, Тед.
— Перестань с ней нянчиться. Она — закаленный человек.
Назавтра утром Уэйд встал пораньше и выскользнул из дома. Это считалось совершенно в порядке вещей и не привлекло ничьего внимания. Доехав на автобусе до банка, он снял все свои сбережения, около 340 долларов, и впервые в жизни нанял такси, возле мексиканской забегаловки на кольце автобуса. Водитель был толстяк сорока с чем-то лет, про которого даже Уэйд с его небогатым жизненным опытом мог сказать, что он катится по наклонной плоскости. Когда Уэйд сообщил, что ему надо добраться до Культового озера и обратно, водитель заставил его заранее показать деньги: Уэйда больше всего волновало, что водитель окажется слишком разговорчивым, но его опасения не оправдались. Признавшись, что «неплохо будет прокатиться за город», — шофер всю оставшуюся дорогу хранил молчание.
В одиннадцать утра они остановились перед воротами лагеря.
— Подождите в сторонке, — сказал Уэйд — в нем уже тогда пробудился талант просчитывать ситуацию наперед. — Не хочу, чтобы полиция заметила машину.
— Ладно, приятель.
Уэйд прошел к главному корпусу и спросил, с кем из ответственных лиц он мог бы поговорить. Единственной, кто отдаленно напоминал официальное лицо, была юная особа, по всей видимости вожатая, с важным видом закуривавшая сигарету. Уэйд улыбнулся. Через минуту он уже получил необходимую ему информацию. «Группа, изучающая реактивные двигатели? Это отряд мадам Кюри. Они сейчас на пристани». Последовав указаниям вожатой, Уэйд отправился на пристань, где стайка девчонок окружила пусковую установку — все кроме Сары, которая сидела в стороне, поджав колени к груди; ее мучали спазмы — она не ела и не спала двое суток.
Уэйд бросил камушек к ее ногам. Сара подняла голову, увидела брата, и Уэйда поразило ее хладнокровие. Сара подождала, пока ракета вот-вот взлетит, и как бы ненароком подошла к Уэйду.
— Готова ехать? — спросил он ее.
— Хоть сейчас.
— Иди за мной. И лучше не шуметь.
Уэйд провел Сару через лес, которому было лет сто, предательски заваленный пнями и корягами. Через несколько минут они вышли из чащобы, прямо напротив такси.
— Залезай, сестричка, и пригнись. Жми на газ, Карл.
— Слушаюсь, босс.
Через несколько минут они уже были на трансканадском шоссе; Сара сидела, крепко ухватившись за руку Уэйда. «Порядок, сестричка, мы едем домой. Нет ничего милей родного дома, — он погладил ее по затылку— Есть хочешь?»
— Хочу, — пискнула Сара.
— Карл, тормозни вон у той заправки.
— Ваше слово для меня закон, босс.
Сара и Уэйд выпили колы и съели по шоколадной плитке. Много лет спустя Сара скажет, что это было самое вкусное, что ей доводилось есть. Через два с лишним часа они были дома. Карл взял только сто долларов, сказав: «Возможно, это последнее доброе дело, которое я сделал в жизни».
Уэйд остановился на подъездной дорожке. Он не особенно-то задумывался о возвращении домой.
— Что мы скажем папе?
— Я его уболтаю, — ответила Сара.
И как сказала, так и сделала. Была суббота, и Тед сидел на кухне, жуя сэндвич с яичным салатом. Сара вошла на кухню и сказала: «Я сбежала из тюрьмы и возвращаться не собираюсь, так что не надо меня заставлять. Я это сделала, и мне ни капельки не стыдно. Я готова к любому наказанию».
Слушая сестру, Уэйд похолодел — подобные мятежные слова не раз просились ему на язык. Он и Дженет, стоявшая у раковины, затаили дыхание, ожидая, что Тед взорвется, как атомная бомба, но вместо этого Тед проревел: «Вот это моя дочка, узнаю! Надо же набраться храбрости, чтобы сбежать из этой чертовой дыры. Джен! Сделай-ка нашей беглянке сэндвич с яичным салатом!»
4
За три года до того, как приехать во Флориду на семейный сбор, Уэйд жил в Канзас-Сити, поддерживая отношения по принципу «вкл/выкл» (чаще «вкл») с женой бейсболиста из высшей лиги. Сведения о его интрижке с бейсбольной женой просочились наружу и выплеснулись на страницы местной бульварной газетенки. Бейсболист и трое его приятелей зашли в любимый бар Уэйда, вооруженные луисвильскими битами, к счастью, в тот самый момент, когда Уэйд находился в сортире, откуда он через черный ход дал деру на стоянку, а оттуда — еще на несколько тысяч миль на запад. В Лас-Вегасе, через приятеля, он быстро подыскал себе работу хоккеиста в захудалом казино. Ему платили больше за то, чтобы он дрался с другими игроками, чем за собственно игру, и, вручая ему тысячедолларовый чек, тренер сказал: «Самый хороший лед — красный. Только кровь может заставлять парней удваивать ставки. И никаких титек не надо. Если у тебя какая-нибудь заковыристая кровь с отрицательным резус-фактором, советую запасти литр-другой заранее. Публика, которая торгует кровью в этом городе, вряд ли тебе понравится. И не лапай официанток. Насквозь вижу таких сердцеедов, как ты, из которых триппер так и сыплется. Приходи в понедельник вечером. В семь. И без шлема».
В тот же вечер Уэйд выиграл в покер бесплатный билет на самолет. На следующий день, чувствуя прилив жизненных сил и тоски по дому, он улетел в Ванкувер. Шторм снес самолет на запад, и Уэйд смотрел, как внизу мелькают городки, выстроившиеся вдоль Пятой автострады. Потягивая пиво и поглядывая на землю, он попытался вспомнить, с кем из членов семьи виделся в последний раз, — это была мимолетная встреча с Сарой в «Холидей-инн» при Канзасском университете в Лоуренсе. Со всеми остальными он периодически общался по телефону, чаще всего из залов ожидания аэропортов или телефонных будок на шоссе, где путь к отступлению был проще. Уэйд случайно узнал о близящемся приезде Сары в Канзас из газеты, в которой просматривал воскресную спортивную страничку. Там говорилось, что она будет главным докладчиком на симпозиуме по генной инженерии; Уэйд договорился встретиться с ней в гостиничном вестибюле перед ее выступлением.
