Мама с тетей Люсей когда-то встречались в детстве, вроде их даже отправляли в один лагерь. То есть мама сразу же узнала тетю Люсю. «Ой, какая ты стала красивая!» – сказала мама. Не уверена, что тетя Люся узнала маму – даже мы видели, как она изменилась за последние два года. И если тетя Люся стала красивее, мама стала… выглядеть хуже. Но зачем-то тетя Люся приехала. Мать сразу отправила нас в нашу комнату. Для нас это было обычным делом. Мама всегда нас отправляла, если приходили гости. Только, как я уже говорила, обычно приходили мужчины, а родственников у нас не было. То есть мы считали, что их нет, до приезда тети Люси. Хотя когда-то мама упоминала двоюродную, троюродную или четвероюродную бабушку, которая жила в какой-то деревне, но наотрез отказалась брать нас на лето. Вроде это было до моего рождения. Эта бабушка отправила маму вон со старшим братом, и так отправила, что мама даже больше не предпринимала попыток к ней поехать.
Тетя Люся сразу же вручила каждому из нас по небольшой упаковке зефира – в каждой лежало по три штуки. Это было царским подарком. Мы поблагодарили и отправились в нашу комнату обсуждать нашу гостью.
Увидев больного ребенка, брат сказал, что тетка, наверное, к ведьме. Переночует у нас, а с утра отправится искать нужный дом. Ночью это сделать невозможно. Дорогу никто не покажет. Мы слышали, что в деревне неподалеку от нашего городка живет ведьма, у которой лечились многие люди. Приезжали к ней и из Петрозаводска, и из Петербурга. Я сама ее никогда не видела. Ее видела сестра и рассказала об этой встрече нам со старшим братом. Наша мать попалась где-то этой ведьме на глаза, когда была беременна нашим младшим братом. Она вела сестру к врачу, потому что у нее разболелось ухо. «Не рожай больше, – сказала ведьма. – Все равно не жильцы». Сестра тогда очень испугалась. Почему не жильцы? Или ведьма говорила про будущих детей и к нам это не относилось? Ухо у сестры быстро прошло, вообще мы трое оказались удивительно здоровыми детьми. Закаливание у нас проходило естественным способом. Да и нянчиться с нами было просто некому, ни бабушек, ни дедушек не имелось, мать периодически где-то работала, по крайней мере, с нами не сидела, поэтому, если у нас поднималась температура, мы особо в постели не залеживались. В результате у нас выработался прекрасный иммунитет, как у бездомных собак и кошек. Дом у нас был, то есть квартира, но ее состояние… оставляло желать лучшего, если мягко выразиться.
Уже став совершеннолетней, я прочитала интересную статью про иммунитет у детей из так называемых проблемных регионов мира, который изучали какие-то западные специалисты. О России там речи не шло. Там говорилось о странах, где постоянно идет война, где ужасная экология, антисанитария, воду берут из колонки рядом с канавой для сточных вод, а иногда и из канавы пьют, едят немытые овощи, не задумываются о качестве продуктов питания, потому что радуются любому куску, который можно съесть. В качестве примера приводился Афганистан с дикой антисанитарией. Во время беременности и родов умирает одна женщина из восьми, противозачаточными средствами пользуются максимум десять процентов, по официальным данным, из тысячи детей до пяти лет не доживают двести пятьдесят семь (в Великобритании шесть), и это при том, что в этой стране только шесть процентов детей официально зарегистрированы. Детская смертность колоссальная. Но если ребенок дожил до восьми лет, он получает такой иммунитет, что ему уже не страшно ничто, и у него есть шанс стать долгожителем, если не погибнет от пули, взрыва бомбы или ракеты. В той же статье говорилось, что в этих проблемных странах с невероятным уровнем смертности от самых разных причин наблюдается и большое количество долгожителей, причем гораздо более здоровых, чем их ровесники из благополучных стран.
Возможно, мне стоит сказать своей матери спасибо за мой иммунитет. Но выжила бы я вообще, если бы не тетя Люся? Или кто она там была на самом деле…
– Эй, идите сюда! – вдруг крикнула нам мать.
Мы пошли и остановились у двери, держась за руки. Мы всегда держались за руки. И мы всегда поддерживали друг друга. Мы не знали, что ждать от этой тети Люси. Мы вообще не ждали от жизни ничего хорошего. Хотя мечтали… Брат говорил, что когда вырастет, то уедет на заработки, заработает много денег и заберет нас с сестрой из этого городка. На заработки из нашего города уезжали в Петербург. Никто не возвращался. Сестра говорила, что хочет стать актрисой, а я с детства хотела стать стюардессой.
Я даже помню, как эта мысль появилась у меня в голове. Мы смотрели телевизор с мамой и ее очередным ухажером, и там шла какая-то программа про стюардесс. Все они были такие красивые! И мамин ухажер сказал, что эта профессия открывает перед девушкой огромные возможности. Он сам много поездил по стране, вроде был дальнобойщиком, хотя мечтал о полетах в небе, но не прошел по здоровью в летное училище. Он так зажигательно говорил, что я объявила:
– Буду стюардессой!
– Молодец! Правильно! – поддержал меня тот мамин ухажер, подхватил на руки и стал подбрасывать к потолку. Ни разу не уронил, а я испытала невероятное счастье. Со мной играет взрослый дядя! Он смеялся, мама смеялась и выглядела очень счастливой.
Он потом заезжал к нам еще несколько раз, вероятно, если его маршрут пролегал через наш городок. Нам с братом и сестрой привозил шоколадки, а мне однажды подарил набор открыток с видами европейских городов. Мы с братом и сестрой тогда даже не знали об их существовании, но это стало толчком для изучения нами географии. Мы дергали маму, она рассказывала, что знала, потом подарила нам троим на Новый год «Атлас мира». Мы втроем садились на наш топчан и изучали его. Я по нему научилась читать. Учил брат – он же уже ходил в школу. В детский сад никто из нас не ходил – мы болтались дома и на улице, в общем, воспитывали себя сами. Но в школу мать брата отправила. Может, чтобы социальные службы и органы опеки не заинтересовались нашей семьей?
Соседи на мать жалобы не писали. Она не устраивала шумных попоек, не собирала компании. Она тихо принимала мужчин по одному. Ее жалели и нас жалели, иногда подкармливали. Да и люди, жившие вокруг нас, были из тех, кто по разным причинам и в разные времена пострадал от властей. Есть несчастная баба, никому не мешает, зарабатывает как может, детей на себе тянет. По пьяному делу можно ее обозвать, потом трезвыми пожалеть. Богатых ни в нашем доме, ни в соседних не было, даже средний класс у нас не жил. Все боролись за существование. Наверное, мы жили хуже всех. Люди это понимали.
Тетя Люся оказалась лучше всего одетой женщиной из всех, кого я видела раньше. Конечно, если не считать тех женщин, которых я видела по телевизору. Но так то же телевизор. И она была первой женщиной за рулем автомобиля! Она приехала к нам на собственной машине, пусть не самой новой, пусть заляпанной грязью, но машине! Вообще мы вначале услышали работу двигателя и прилипли к окну на нашем первом этаже. К нашему дому кто-то приехал на иностранной машине? Потом мы увидели женщину с ребенком на руках, которая вышла из этой машины и пошла в наш подъезд. Мы еще больше удивились, услышав звонок в нашу дверь. Женщины в наших домах никакой транспорт водить не умели. Мужчины могли работать на грузовике, тракторе, автобусе. Кое у кого из мужчин были старые отечественные автомобили, переходившие от отца к сыну. Тетя Люся же приехала на каком-то иностранном автомобиле. К нам! Вот завтра разговоров‐то будет!
