– Банкира нет, – рассмеялась я.
– Аня, у тебя есть какой-то знакомый, которого можно было бы взять к бабке на юбилей? Чтобы он сыграл нужную роль? Чтобы бабка посчитала его более приличным, чем Янкин банкир?
У меня не было такого мужчины. Вообще никакого на тот момент не было. Но мне на самом деле хотелось уесть Янку. С какой стати все ей? Всегда все было ей, и бабкино наследство опять ей? Бабка, конечно, вполне может дожить до ста лет, а мне к тому времени уже не нужно будет выплачивать ипотеку. Но я ни в коем случае не желала бабушке смерти. Она вполне здорова и даже очень бодра для своих лет.
Или она не здорова? Дед-то ведь молчал про свой диагноз. Может, и она знает, что ей недолго осталось.
Я спросила у тети Майи, с кем придут Зина и Игорь. Тетя Майя ответила, что Зинка с каким-то сумасшедшим экоэнтузиастом, с которым она вместе на митинги ходит. Он точно не тянет против Янкиного банкира, правда, в драку может полезть, в особенности если окажется, что банкир загрязняет окружающую среду. Он за родную планету готов бороться до последней капли крови. Игорь сказал, что придет один. «Достойной», с точки зрения бабки, женщины у него нет, а никакую другую он оскорблять не позволит.
– Вся надежда на тебя, Аня, – сказала тетя Майя.
С мыслями обо всем этом, нашей семье и моей сестрице я и ехала в тот дождливый вечер, когда инспектор ГИБДД Андрей Мельников взмахнул жезлом перед моей машиной, а потом сел на переднее место пассажира. У меня было отвратительное настроение, и я думала, кого из знакомых мужчин взять на юбилей.
А тут Андрей подвернулся под руку. То есть сам сел в машину. И я сказала глупость. Я не хотела, чтобы он на мне женился. Но я сразу поняла – интуитивно, – что этого мужчину вполне можно взять с собой на бабкин юбилей.
Он заехал за мной в костюме и при галстуке, заранее сказал, что цветы купит он. Я везла в подарок бабке набор чая из «Унции». Я в последнее время их многим дарю. Конфеты не все любят, не все могут есть, а чай, в общем-то, пьют все, и можно взять любое количество самых разных на пробу. Бабке в семьдесят пять не требовались никакие подарки «в дом» – у нее всего этого было полно, в особенности судя по тому, что она мне подарила. Дарить деньги тоже казалось не комильфо. Духи? Я не знала, какими она пользуется, и опять же предполагала, что запасов ей хватит до конца жизни.
Мы поехали на моей машине. Я не собиралась пить и вообще стараюсь алкоголь по возможности не употреблять никогда. Андрея это устраивало.
По пути он рассказал мне вкратце о себе, а я – о себе, в частности о тех, кого ему предстояло в ближайшее время увидеть.
– То есть я должен выиграть поединок с банкиром? – усмехнулся Андрей. – У нас будет словесный баттл или можно и в морду дать?
– По обстоятельствам, – рассмеялась я.
Я этого банкира никогда не видела. Его видела тетя Майя, которая ходит на бабкины концерты, чтобы не лишиться наследства. Тетя сказала, что его зовут Слава, внешне довольно симпатичный, одет дорого. На семейных мероприятиях со всеми любезен и учтив. С матерью и отцом, которые, наверное, Славу видели не один раз, я давно не общалась. С отцовскими женщинами – тем более, их я видела два раза в жизни: на девяти днях по деду при оглашении завещания и на первом семейном мероприятии, устроенном бабкой после смерти деда. Как я уже говорила, мне этого хватило, и больше я на них не хожу. Игорь, как и я, прекратил ходить на бабкины концерты, хотя сегодня должен был приехать. Зина ходит, явно из-за наследства, но я с ней не общаюсь, как, впрочем, и тетя Майя. Она дочь видит только у своей матери. Дядя Миша из нашей семьи выпал и, как тетя Майя знала от Игоря, уже создал новую. Но дядя Миша в любом случае от тещи никакого наследства не ждал никогда, даже когда был мужем тети Майи.
Я не хотела приезжать заранее, я хотела немного опоздать – и войти в дом с Андреем, когда все уже будут за столом. Да, будет скандал. Но как раз Андрей посмотрит на моих родственников во всей красе. А я посмотрю на его реакцию и на умение держать себя в руках. Человек лучше всего проявляется в стрессовой ситуации, а семейные мероприятия под руководством моей свихнувшейся бабки (пусть и доцента, и кандидата наук) как раз к таким относятся.
– Впереди авария, – сказал Андрей, будто я сама этого не видела.
Мы уже давно выехали на загородную трассу, и до поворота к даче оставалось километра два. На перекрестке столкнулись три машины, уже подъехали две «скорые», несколько машин полиции, суетились люди в разной форме и гражданской одежде. Один из коллег Андрея показывал водителям на трассе, что следует объезжать место аварии.
– Мой однокашник! – воскликнул Андрей. – Ань, проезжай чуть вперед и останови.
Я так и сделала.
– Не останавливайтесь! Проезжайте! – закричал коллега Андрея.
Но мой новый друг махнул удостоверением и позвал какого-то Серегу. Я тоже вышла из машины, чтобы хотя бы воздухом подышать.
– Четыре трупа, тетка без сознания и ребенок в шоке. Вроде не пострадал, но молчит. Вон этот несся как сумасшедший, впилился в бок выезжающей с боковой дороги, там пожилая пара, на месте скончались, их отбросило на встречку, там женщина за рулем, тоже сразу, ребенок сзади сидел, к счастью… Сам посмотри. Куда этот кретин несся?!
И тут я увидела, что из машины кретина достают мою сестру Яну. Они неслись к бабушке на юбилей?
– Андрей, это моя сестра, – сказала я.
Собравшиеся представители органов и медики повернулись ко мне.
– Похожа, – сказал врач, посмотрев на Яну, потом на меня и еще раз на Яну. – И даже очень. Она жива.
Я бросилась к Янке. Мало ли что мы никогда не любили друг друга. Андрей, как я слышала, рассказывал собравшимся, что мы ехали на юбилей моей бабушки, то есть моей и Янкиной бабушки. Я кинула взгляд в машину, из которой с переднего места пассажира достали Янку. За рулем, вероятно, сидел Слава, то есть труп Славы, лицо искажала гримаса боли.
Янку положили на брезент, и над ней колдовал врач. Она пару раз застонала, но была без сознания.
– Она будет жить? – с беспокойством спросила я.
Врач не ответил мне прямо и сказал, что переломов никаких нет, что странно. Но Янка явно сильно приложилась головой и получила сотрясение мозга. Насколько сильное, скажут в больнице.
Тут Янка открыла глаза и уставилась на меня, потом закрыла, снова открыла.
– Аня?! – едва слышно произнесла она. – Где я? Мне холодно.
– Не разговаривайте! – приказал врач и повернулся ко мне. – Вы поедете с сестрой в больницу?
– Поеду. Я на машине. За вами поеду. В какую больницу?
И тут Янка назвала больницу, в которой в кардиологическом отделении работает наша мать, о чем я и сообщила врачу «скорой». И сказала, что Яна тоже врач. И отец у нас врач, и покойный дед, и бабушка. Только я не врач.
– А вы кто? – спросил один из представителей правоохранительных органов. Андрей продолжал разговаривать со своим однокашником. Они что-то бурно обсуждали, мне было не слышно.
