– Мне бы очень хотелось, чтобы ты прекратила преувеличивать, – набычилась Хюмейра.
Налан на мгновение задумалась.
– А это я или это город? Я бы очень хотела, чтобы Стамбул перестал преувеличивать.
Зейнаб-122 вытянула из своего кардигана болтавшуюся нитку и скатала ее в клубочек.
– Я выскакивала купить кое-что и…
– Ну, на это всего-то нужно несколько секунд, – сказала Налан. – Чтобы на тебя напали, я имею в виду.
– Пожалуйста, прекрати говорить такое… – Хюмейра замолчала, решив принять еще таблетку ксанакса, а может, сразу две.
– Она права, – согласилась Зейнаб-122. – Это неуважительно по отношению к покойной.
– Хотите узнать, что неуважительно по отношению к покойной? – Налан задрала голову, резким движением руки расстегнула сумочку-клатч, вынула оттуда вечернюю газету и, открыв ее на том месте, где среди статей местной и иностранной прессы в глаза бросалась фотография Лейлы, принялась зачитывать вслух: – «Заместитель начальника полиции заявил прессе: „Будьте уверены, что мы очень быстро найдем виновника. Мы наняли специальное подразделение, чтобы справиться с этим делом. На данном этапе мы просим публику поделиться с правоохранительными органами информацией о любых подозрительных действиях, которые они видели или слышали. Эти преступления были совершены не случайно. Все они без исключения направлены на одну-единственную группу. Все жертвы были уличными женщинами. Обычным горожанкам нечего волноваться о собственной безопасности“». – Налан снова сложила газету по местам заломов и поцокала языком – так она делала всегда, когда злилась. – Обычные горожанки! Этот шакал хотел сказать, мол, пай-девочки, не волнуйтесь, вы в безопасности, на улицах убивают только шлюх. Вот это-то и называется неуважением к покойной!
Чувство подавленности разлилось по комнате, едкое и мутное, словно серный дым, липнущий ко всему, с чем он соприкоснулся. Хюмейра поднесла ингалятор ко рту и сделала вдох. Она ждала, пока ее дыхание замедлится, но оно отказывалось. Закрыв глаза, она мечтала уснуть. Погрузиться в глубокое забытье, вызванное лекарствами. Зейнаб-122 сидела прямо, словно шест проглотила, ее головная боль усилилась. Вскоре она начнет молиться и готовить варево, которое поможет душе Лейлы в ее путешествии. Но не прямо сейчас. В данный момент ей недоставало силы и, возможно, даже немножко веры. Налан хранила молчание, ее плечи под курткой напряглись, а в чертах лица отражалась пустота.
В углу Мистер Чаплин, расправившись со своим деликатесом, начисто вылизывал шубку.
Серебристый «мерседес»
Каждый вечер красно-зеленое судно под названием «Гюней» – «Юг» – стояло на швартовах на берегу Золотого Рога, напротив дороги из отеля «Интерконтиненталь».
Судно носило имя курдского кинорежиссера Йылмаза Гюнея и даже участвовало в съемках одного из его фильмов. Нынешний его владелец об этом не имел никакого понятия, а если бы и имел, ему это было все равно. Он купил его много лет назад у рыбака, который больше не выходил в море. Новый владелец оборудовал на борту небольшую кухню и установил там гриль, чтобы делать сэндвичи с кёфте. Вскоре в меню появилась макрель гриль с гарниром из колец репчатого лука и помидоров. В Стамбуле успех торговца уличной едой зависит не от того, что ты продаешь, а от того, где и когда ты это делаешь. Ночное время, хотя и рискованное во многих отношениях, более прибыльное, но не потому, что покупатели щедрее, а потому, что они куда голоднее. Они вываливаются из ночных клубов и баров, где основательно заправились алкоголем. Они еще не готовы уходить, а потому останавливаются возле лодки-киоска и предаются последней слабости, прежде чем отправиться домой. Дамы в сверкающих платьях и мужчины в темных костюмах садятся на высокие табуреты у причала и впиваются в сэндвичи, отрывая зубами жесткую белую питу, от которой при свете дня они воротили бы нос.
В этот вечер первые посетители появились в семь – куда раньше, чем обычно. Так подумал торговец, увидев, как у пирса остановился «мерседес-бенц». Он заорал на своего помощника, племянника, самого ленивого мальчишку в городе, тот, развалившись в углу, смотрел какой-то сериал и самозабвенно лузгал жареные семечки подсолнечника. На столе возле него все росла и росла гора шелухи.
– Подними задницу! У нас покупатели. Пойди спроси, чего они желают.
Парнишка поднялся, потянулся, наполнив легкие соленым воздухом, поступавшим с моря. Пристально поглядев на волны, ударявшиеся о борт судна, он скорчил мину, словно долго решал какую-то загадку, а теперь вынужден от нее оторваться. Что-то пробормотав себе под нос, он ступил на пирс и потащился в сторону «мерседеса».
В свете уличного фонаря машина уверенно поблескивала полировкой. У нее были затемненные стекла, изящный, сделанный на заказ спойлер и серо-красные хромированные колеса. Мальчишка, с детства обожающий машины класса люкс, аж присвистнул от восторга. Сам он с большей радостью водил бы «файрберд» – серебристо-синий «понтиак-файрберд». Вот это машина! На ней бы он даже не ездил, на ней бы он летал на скорости…
– Эй, парень! Ты примешь у нас заказ или как?! – выкрикнул мужчина с водительского места, высунувшись из полуоткрытого окна.
Оторванный от грез, мальчишка ответил не сразу:
– Ага, да. Чего желаете?
– Для начала – немного вежливости.
И только после этого парнишка поднял голову и как следует рассмотрел двоих покупателей. Тот, что говорил с ним, был костлявым и лысым, узкое лицо, изрытое шрамиками от акне, угловатый подбородок. Другой мужчина был полной его противоположностью – пухленький и розовощекий. Тем не менее они казались похожими, как родственники… Возможно, дело было в глазах.
Заинтересовавшись, парнишка шагнул ближе к машине. Салон у нее был не менее впечатляющим. Бежевые кожаные сиденья, бежевый кожаный руль, бежевая кожаная приборная панель… Но то, что он увидел потом, заставило его ахнуть. Краска отлила от его лица. Мальчик принял заказ и помчался назад к суденышку, стараясь идти как можно быстрее, а в грудной клетке бешено колотилось сердце.
– И что? Чего они желают? Кёфте или макрель? – спросил торговец.
– Ой, кёфте. И еще айран. Но…
– Но – что?
– Я не хочу их обслуживать. Они странные.
– Что ты имеешь в виду – странные?
Еще не задав вопроса, торговец уже ощущал, что ответа он не получит. Вздохнув, он покачал головой. Парнишка стал кормильцем семьи, с тех пор как его отец, строитель, рухнул вниз с высоких лесов. Рабочий не только не был специально обучен и не имел защитных средств безопасности, но еще и леса, как оказалось позже, были возведены с нарушениями. Семья подала в суд на строительную компанию, но из этого вряд ли что получится. В суде лежит немало других дел. Многие районы Стамбула стремительно обновлялись, недвижимости становилось все больше, а спрос на роскошные апартаменты неуклонно рос, поэтому несчастных случаев на стройках происходило все больше и больше.
