– Может, мы поедим, а потом продолжим расследование? – жалобно предложила Лида, проспорившая свой обед. – На сытый желудок легче искать убийцу.
Эльвира согласилась, но предупредила, что оказывает такую услугу в первый и последний раз. Все вздохнули с явным облегчением. Диана жестами показала, что остальным тоже не помешает поучаствовать в ликвидации последствий жизни бабушки, и семейство засуетилось подобно муравьям.
Совместный ужин (пережиток мрачного прошлого) прошел в молчании. Уставшие участники этого мероприятия быстро ели сосиски и яичницу, запивая кипятком.
– Давайте больше не пить кипяток. Это же не нам надо, – предложил Стас.
– Нет, – отрезала мать. – Так хотела бабушка, а она всегда была права. И теперь нам ее не хватает.
Последняя фраза прозвучала категорично, и с ней лучше было согласиться. Конечно, всем не хватает бабушки, ведь так скучно, когда никто не бьет костылем и не орет по несколько часов подряд. Больше никто не возведет издевательство в ранг искусства.
– Нам ее не хватает, и нам надо знать, кто виноват в этом, – продолжила Эльвира.
– Плохая идея, – сказала Лида.
– Мнение менять нельзя просто потому, что оно твое, даже если ты осознаешь его неверность. Мнение – единственное, что принадлежит тебе. Если от него отказаться – значит, предать самого себя, и тогда у тебя ничего не останется.
Против такой логики пойти невозможно, и Лида затихла.
Методы расследования Эльвиры сводились к бесконечным мольбам сознаться самостоятельно. Даже не будучи убийцей, все равно хотелось признаться, лишь бы Эльвира перестала канючить.
– Давайте поступим иначе, – предложил Аркадий, изрядно утомленный нудным следствием. – Каждый припомнит, что слышал или видел в ту ночь. Я слышал какую-то возню.
– Я упал на пол и даже не заметил этого. Обычно я ощущаю, когда во сне падаю с холодильников, – заявил Стас.
– Я вообще ничего не помню, – созналась Эльвира. Можно подумать, ей вообще свойственна интеллектуальная деятельность.
Диана энергично закивала на этих словах, что означало, что она также ничего не помнит.
– А я помню шорох, будто кто-то шаркал по полу, – добавила Лидия.
– Из всего этого мы делаем вывод: кто-то из присутствующих здесь, возможно, не врет, – подвела итог Эльвира и подумала, что взвалила на себя нелегкую ношу. Но ведь нельзя отказываться от своих решений, пусть и неверных! Ведь тогда даже следов твоей личности не останется…
– Давайте проверим, кто проще и легче мог воспользоваться шприцом, зеркалом и вилкой, – сказала Эльвира. – Шприцы по роду службы положены Диане.
Названная дочь выразительно покрутила пальцем у виска, мол, не в ее стиле так глупо подставлять саму себя.
– Убийца поиздевался над принятыми у нас порядками. Колющие вещи у нас под запретом, равно как и яд из шприца. Зеркал и вилок мы попросту не держали. Значит, это действие было задумано заранее, прокручено в голове и реализовано.
Никто не подозревал, что апатичная и вечно спящая Эльвира способна не только мыслить, но и приходить к логичным выводам, пусть даже и примитивным.
– Диана, ты куда дела орудия убийства? – спросил отец. – Выбросила?
Кивок.
– По орудиям мы ничего не определим, даже если бы они были у нас в руках, – сказала Эльвира, чем вызвала дружный вздох: оказалось, в состоянии бодрствования она была редкой занудой. – Нужно искать, кто точно хотел ее убить.
– После минуты общения с ней у любого возникало чувство, что над ним издеваются. Легче сказать, кто не хотел ее смерти, – сказала Лида, в голове которой крутились неврозы и фобии из справочника, которые уже давно запали ей в душу. С их помощью можно выйти на новые уровни манипуляции людьми.
– У всех были с ней серьезные конфликты, – добавил Стас, стараясь незаметно посматривать на убийцу. – Например, у…
– У всех, – закончила за него Лида. – Вспомните, что было ровно за неделю до ее смерти.
Тот день был ужасным. Каждые полчаса были новые моральные травмы. Тогда Диана едва не сломала Священную Спичку. Сжала ее пальцами, почти слыша ее хруст, но решила, что наверняка бывает хуже, надо только подождать минут десять. Она положила Спичку обратно и закрыла дверцу тумбочки. А бабка завывала, хлестала дочь клюкой, крича, что ее толкнули, оттого-то она и не ходит, а еще, что ее травят ртутью в супе и облучают по ночам, потому-то ей так плохо. Помимо этого, она очень громко высказывала желание повесить зятя, посадить в тюрьму Стаса, за то, что якобы подливает ей в еду ртуть, не кормить Лиду, ибо она лишняя, а также пытать Диану, чтобы она наконец-то заговорила. Самое интересное, что шестичасовой скандал был вызван лишь тем, что Служитель Зла просто подвинула мешавшуюся на пути тряпку поближе к бабке. Она решила, что на ее вещи покушаются, и заверещала страшным голосом. Все это время Аркадий пытался читать газету, Эльвира – делать уборку, Диана – заучивать анатомию, Лида – читать справочник, а Стас – отжиматься. Вопли закончились неожиданным образом: Стас сообщил, что уже десять вечера. Эльвира предложила доругаться завтра, а то уже спать пора. Бабка согласилась и заткнулась. Традиционная беготня перед сном, судорожная чистка зубов и драка за очередность в туалет придали вечеру легкий флер нормальности…
От воспоминаний отвлек голос Эльвиры:
– Итак, к завтрашнему дню каждый должен представить имя убийцы, – сказала она, направляясь к своему продавленному дивану.
– А если дадут ошибочное имя?
– Будем разбираться, – сказала она, легла и почти моментально уснула. Действие это произошло очень быстро, и никто не успел толком среагировать.
Стас направился в комнату (дети Смолиных все еще жили втроем, а вход в «музей» был завален барахлом на выброс, которое определенно втихаря размножалось и забивало свободное пространство). Что ему сделать: указать на убийцу, чтобы тот испугался или сделать вид, что ни о чем не догадывается? Дилемма подогревалась острым вопросом карточного долга.
Как среагирует убийца на то, что на него покажут? А остальные как поступят? Будет ли кто-то вести мыслительную работу, вычисляя преступника?
Сплошная неопределенность.
А если допустить, что он покажет на случайного человека? Если каждый покажет на случайного человека? Если кто-то покажет на него?
Те же вопросы обуревали и остальных. Диана твердо решила, что укажет на первого попавшегося, и ее сестра придерживалась того же мнения. Аркадию стукнула в голову некая хитрая комбинация, и он точно определил, на кого укажет. Эльвира просто-напросто уснула. Однако, надо отметить, что после убийства сон одолевал ее уже не три четверти дня, а всего половину. Похоже, никогда ранее не виденная свобода постепенно завоевывала место в ее душе. Такими темпами она и в географию поверит, хоть это и ересь.
Стас решил даже не симулировать приготовление уроков – все равно никто не смотрел, чем он занят. Он с чистой совестью начал клянчить деньги у сестер. Если Диана ограничилась отрицательным качанием головой, то с Лидой ему пришлось поспорить.
