* * *
На уроке истории, поставленном первым, чтобы все смогли выспаться, Лидия под столом сунула Кате пакет с печеньем. Та распахнула глаза и едва не задохнулась от счастья. Волосы аж дыбом встали, прическа стала выглядеть, будто ее миксером взбили.
– Спасибо! Господи, ну что я могу для тебя сделать?
– Дать списать английский…
– Да хоть непальский! Спасибо!
– Вторая парта! Что вы себе позволяете?! – рявкнула историчка. Это была женщина лет пятидесяти и весом, равным возрасту, чувство юмора которой давно погибло в войнах с учениками. Она была похожа на привидение, потому как громыхала цепями. Золотыми, разумеется, в изобилии свисавшими у нее с шеи. Если в географию не верила только Лидия, а Катя колебалась, то в историю никто в классе точно не верил. Все равно на месте описываемых событий никто из них не был, участников не знал и тем более не мог ни на что повлиять. Всем было очень, очень глубоко наплевать на изучаемый материал.
– Как дела дома? – шепотом спросила Лидия.
– Братан продолжает обеспечивать работой всю полицию Комаровска. Ранил прохожего отверткой просто за косой взгляд. Как всегда: укурится и ищет на ком злобу сорвать.
Игорь, старший брат Кати был источником проблем повсюду. Даже во сне от него не было покоя – он храпел так, что соседи просыпались и дружным фронтом шли скандалить.
– А у тебя как?
– Ищем убийцу дальше. Сегодня вечером жду мордобоя. Сказано, чтобы каждый указал подозреваемого. Я точно знаю, что не всем нравлюсь, поэтому жду тычков в свою сторону.
– Почему это ты не всем нравишься? – прищурилась Катя.
– Стас пытался взять в долг денег, а я отказала. Не вернет же.
– А еще кто так не симпатизирует?
– Возможно, отец. Частенько упоминает, что я лишняя. Однако, он ко мне относится получше, чем к Стасу. Я поумнее.
– Допустим, вы найдете убийцу. Что потом? Казнь на месте?
– Скорее, убийца схлопочет пожизненную благодарность, – мрачно усмехнулась Лидия. – Честно сказать? Не представляю. Я до сих пор не привыкла к закидонам собственной матери. Давай найдем другую тему? Есть идея поразвлечься. Мне так не хочется писать контрольную по физике…
Переглянувшись, они спрятали улыбки. Единственной радостью была манипуляция людьми. Узнай об этом Эльвира, она бы преисполнилась отвращением к дочери за то, что она хочет сорвать урок. Узнай об этом родители Кати (Ольга и Владислав), они бы вспомнили, что у них есть дочь.
Изюминка их хобби заключалась в искусной манипуляции мыслями и побуждениями людей. Вот и сейчас вместо глупых вариантов типа «выкрасть и выбросить ключ от кабинета», они разработали целую операцию. Шепотом, быстро, сопровождая ее быстрыми приписками карандашом на бумажном самолетике, валявшемся на парте еще от предыдущего класса.
– Сможешь сделать голос выше? – спросила Катя.
– Вполне.
– И посерьезнее. Чтоб усталость слышалась…
– …Врачей побольше? Дерматолог, офтальмолог, чего тебе еще надо?
– Экзотических давай побольше, – мечтательно сказала Катя.
– Трихолог. Гематолог. Флеболог, точно! Флеболог!
– Кто это? – с подозрением уточнила Катя.
– Спец по венам. Не отвлекаемся! Ортопеда возьмем?
– Возьмем.
– Хватит, может? И так уже полный штат набрали.
– Главное – запомнить их названия, – хмыкнула Катя.
– Это уже моя проблема.
Дальнейшие детали операции отрабатывались уже устно. Где, когда, кто должен быть рядом, кто должен услышать, как объяснить свое поведение в случае провала.
Касательно объяснения поведения заговорщицы не имели внятного ответа, как и когда только начали управлять людьми. Зато прекрасно знали, зачем это делали. Лидия пыталась ощутить себя живой после липкой домашней атмосферы, а Катя – хоть немного отвлечься от страшных будней. Насчет того, когда они начали промышлять манипуляциями, ответ был приблизительно таким: в седьмом классе они сдружились и выяснили, что обе оказывают чрезвычайно малое воздействие на события вокруг них. Пытаясь встроиться в жизнь, они и начали манипуляции.
…А история их дружбы брала начало в ходе трех одновременных обысков.
Дома Зло было свято уверено, что Лидия хранит у себя яды (если бы не это утверждение, Лидия никогда бы не заинтересовалась химией), поэтому во всех вещах были произведены обыски. В роли яда выступили таблетки аспирина, которые Лидия, по мнению Зла, хотела как-то усовершенствовать, и всех отравить. Тогда-то Лидия и начала носить с собой в сумке все, что Зло могло посчитать запретным. Тогда же был выдан полный запрет на хранение лекарств, включая аспирин.
В тот же период Игорь подсел на наркотики и попал в первый приступ бреда преследования. Все окружающие казались ему врагами, и он искал везде радиоактивные частицы, которыми его должны быть отравить (иногда Лидии казалось, что Игорь был бы достойным внуком Зла). Поскольку новоиспеченный наркоман разрывал вещи по швам в поисках частиц, Катя была вынуждена носить с собой половину своей одежды. Вторую половину она носила непосредственно на себе.
А в тот ясный теплый октябрьский день пропал журнал шестого класса, в котором учились лишь формально знакомые Катя Горбатова и Лида Смолина. Журнала хватились быстро, на той же перемене, на которой он пропал; охранник клялся, что никто из здания не выходил (он не знал, что из окна раздевалки можно было спокойно выпрыгнуть), поэтому администрация разумно предположила, что журнал у кого-то из учеников. Класс собрали в кабинете физики, последний раз предложили вору сознаться добровольно, вор смолчал, и тогда всем было предложено добровольно показать содержимое сумок. Теоретически, тот, кому скрывать нечего, покажет, что там нет журнала, и на этом вопрос будет решен. Но как быть тем, кто носит баул с кучей шмоток?
Лидия тогда сидела на первой парте, как человек с неважнецким зрением. Начали обыск с нее. Никто не думал, что хорошистка может своровать журнал, но ради очистки всеобщей совести ей пришлось открыть сумку.
Ей было ужасно неловко. Это было нечто худшее, чем позор. Как объяснить это сборище хлама в рюкзаке? Таблетки, одежда, учебники, даже полотенце – всему нашлось место в том среднестатистическом на вид портфеле.
Проводившие обыск завуч и классный руководитель, обе пунцовые от напряжения, заглянули в сумку Лиды, и лица у обеих приобрели странное выражение. Абсолютно неописуемое. Лидия вздохнула и устремила взгляд в сторону. Тяжесть жизни обрушилась на ее плечи. Она окончательно поняла, насколько ее существование отличается от общепринятого. Ощущать себя подавленной можно по-всякому. В этот раз она была не просто придавлена, а морально размазана. Как масло по хлебу.
Проверяющие внимательно посмотрели на нее, не сказали ни слова, и двинулись дальше.
