В перспективе предполагалось перейти полностью на режим Иоланды и Ариадны, убрав первичную личность при этом. Сказать по правде, Диане не хватало в жизни такой подруги, как Иоланда. Веселой, отзывчивой, живой, немного легкомысленной. А вот Ариадны хозяйка побаивалась, но она была только такой и не менялась. Диана с содроганием ожидала момента ее окончательного заселения в разум. Иоланда всячески способствовала ее продвижению, потому что успела подружиться с ней.
Если Диана не переносила собственного голоса, то Иоланда могла им пользоваться, хоть и негромко. Включившись в нужный режим, она отправилась на свидание к Владимиру. Сегодня по плану она должна была пригласить его домой. В логово Смолиных.
– Давай сегодня пойдем ко мне? – шепотом спросила она, едва сев в машину.
– Может, лучше ко мне? У меня как раз никого нет.
– У меня тоже, – хрипло произнесла Иоланда и провела по груди Владимира. Затем расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки. Он поймал ее руку и сжал в своей.
– Но должны прийти твои родители и эти, как их… брат с сестрой… как их зовут? Стас? А мелкая, как там ее…
Если бы Лида слышала это, вся история повернулась бы иначе. Но здесь присутствовали только трое, считая Иоланду.
– Я прекрасно понимаю, чем мы займемся у тебя. Но я пока не…
– Не готова? – быстро спросил Микулин. Диана прониклась к нему неприязнью, зато Иоланда нашла ответ:
– Не хотела так быстро.
Вроде понял. Перспектива нового сеанса бесплатного цирка замаячила вновь, и он согласился. Тем более, вдруг это ускорит развитие их отношений?
– Поехали.
Каждый по-своему получает адреналин. Один прыгает с парашютом, второй покоряет Эверест, третий становится каскадером и снимается в кино. Владимир же ездил к Смолиным.
* * *
При входе в логово Смолиных нужна была личность Дианы. Смолины не пережили бы появления Иоланды – серьезное нарушение имиджа Дианы. Нужно было без конца переключаться между режимами. Но цель того стоила.
– Добрый вечер! – поприветствовал всех Владимир, едва зайдя в коридор, в котором еще стояла вонь от последних недель бабкиной жизни. Помещение, которое не проветривалось последние одиннадцать лет, не отпускало застойный запах.
– Здравствуйте… – напряженно отозвался Аркадий. Единственный, кто смог выдавить хоть слово. Эльвира впала в ужас от того, что дома посторонние, Стас отлеживался после вчерашнего мордобоя, а Лида потеряла способность говорить, едва услышав голос Владимира.
С ее стороны было большой глупостью запасть на парня, который старше Дианы и который в предыдущий раз выслушивал ее исключительно из вежливости. Но теперь, как бы то ни было, при звуках его голоса она внезапно ощутила себя раздетой. Что-то многовато у нее гормонов, может, с эндокринной системой что-то не в порядке.
Правду говорят на уроках литературы: чувства создают все конфликты в произведениях. В жизни тоже, как оказалось. Лида зябко поежилась и сделала вид, что усердно занимается физикой. Уже через пару секунд она решила не прикидываться: шанс увидеть Микулина был столь драгоценным, что нужно было им воспользоваться любой ценой. Будет у нее в жизни хоть одно хорошее воспоминание, разве ж это плохо?
– Ой, опять вы! – воскликнула Лида, выползая в коридор на негнущихся ногах.
– Добрый вечер. Меня Диана в гости пригласила, – развел руками Владимир. Лидка пожирала его глазами. Высокий красивый субъект, вежливый, смелый (раз нашел силы вернуться в этот дом), и внезапно достался Дианке. Странно, что ей вообще кто-то нужен, она всегда была нелюдимой.
У Лидки появилась цель. Не такая амбициозная и масштабная, как у сестры, но все же: она собралась заставить Микулина переметнуться к ней. Первый шаг уже сделан – ему понравилась история о первой вспышке лихорадки Эбола.
Владимир легко отбился от вялых предложений Эльвиры накормить его и даже отказался от миски кипятка в качестве чая. Диана (или Иоланда, она уже не понимала, кем является) потащила его в Музей. «Ворковать», как с отвращением отметила Эльвира, примерно представляя, в чем должно заключаться пресловутое воркование. «Целоваться», как завистливо подумала Лида. «Трахаться», как решил про себя Стас с неменьшей завистью. «Делать уборку», предположил Аркадий и углубился в чтение новых объявлений.
Да, парочка воспользовалась тем, что в двери не было стеклянной вставки, поэтому первые несколько минут Лида была права. Очень скоро Стас мог бы оказаться тоже правым, но разошедшуюся Иоланду остановила Диана.
– Не сейчас… – прошептала она, оглаживая его спину под рубашкой.
– Я же предлагал поехать ко мне, – также шепотом ответил он.
– Садись. Тут где-то было кресло… а, вот оно, надо скинуть хлам…
Кресло Николая Смолина, умершего много лет от припадка злобы. Из кресла повылезли пружины, поэтому сидеть на нем можно было только от большой любви к тому, кто предлагает там посидеть.
Иоланда села на колени Владимиру. Интуиция подсказывала, что так будет лучше всего. Они долго разговаривали обо всем на свете. Иоланда была на высоте. Отлично проработанная личность, и даже разговаривать умеет. Диана тихо бесилась от звука этого голоса. Иоланда отмахивалась от бешенства Дианы и играла свою роль дальше.
Лида изобретала поводы пройти мимо Музея и хотя бы краем уха услышать, что там происходит. Открыто подслушивать было невозможно, потому что стоять пришлось бы на виду у родителей. В первый раз, проходя мимо, она услышала звуки поцелуев. Во второй – приглушенный шепот. В третий – негромкий смех. После этого она решила и дальше сидеть в комнате, где отлеживался брат. Сосредоточиться на чем-то она была не в состоянии. Интересно, действительно ли сестра любит Владимира? А он ее? А если попробовать посчитать коэффициент влюбленности?
Лида принялась воплощать эту идею. Сначала пришлось разработать шкалу, установить крайние точки, затем определить деления и расстояния между ними, критерии оценки влюбленности. Лида была вдумчивой и хотела подвести доказательную базу под свою новую мечту. Старая мечта, чтобы умерло Зло, уже исполнилась, хорошо, что пиджак не потерял товарный вид.
Нужно было оценить три аспекта: степень влюбленности Дианы, степень чувств самой Лидки, а также определить степень вовлеченности Владимира. Тогда должна была проявиться реальная картина происходящего.
Очень скоро листок с разработками сыграет свою роль. А все почему? Лидка пренебрегла главным правилом: в семье ничего нельзя оставлять на виду.
* * *
Микулин собрался уходить около девяти вечера. Провожать его вышли все, кроме Стаса. Лида испытывала сильнейший наплыв гормонов и всем своим видом напоминала иллюстрацию к легкой степени опьянения. Была навеселе, в общем. Эльвира фантазировала, как отругает своевольную дочь за привод травматолога. Аркадий терзался мыслями о комке в горле. Диана выключила режим Иоланды и теперь отмалчивалась. Лида осмелилась заговорить с Владимиром.
