– Тэк-с, – сказал он. – Водку пьянствуем?
– Отто Германович, у меня же свадьба, – пролепетал Сашка.
– Догадываюсь, я же тебе три дня подписал, – по командному тону я сообразил – перед нами редактор.
– Ладно, – сказал он. – Давайте по последней и по домам, нечего коллектив развращать – сдача газеты идет. Мне тоже плесните полстакашки. В другой день отметим.
Забрав недопитое, мы нестройным шагом направились по любезному приглашению Платова к нему домой.
– На хер он нас выгнал? – возмущался Владимир. – Этот Захербахер.
– За хер – на хер? – переспросил я пораженный.
– Откуда ты догадался, что это кличка нашего Отто?
М-да… Не все иностранные фамилии проходят плавную ассимиляцию на российской почве! Некоторые и не подозревают о глубинных минах великого и могучего.
Мать Платова – Зинаида Петровна – поначалу встретила нас радушно. Накормила окрошкой, позволила допить вино и даже бутылку водки, которую Платов извлек из буфета. Но когда он полез за следующей, сменила отношение.
– Отправляйтесь все спать! В зале много места! Володя, постели гостям и себе тоже! Больше ни капли вам не выдам! Лыка уже не вяжете и «мяу» не скажете.
– Муу, – это Володя попробовал сказать «мяу».
В зале Платов на полном серьезе начал расстилать нам белье. А за окном балкона солнце только приготовилось к закату. Мы с Сашкой сильно приуныли.
– Тсс! – прислонил палец к губам Володя и показал жестом, чтобы мы склонили к нему головы. – «Тени исчезают в полдень»!
Это звучало, как пароль, а сам заведующий отделом информации выглядел, как социалист-революционер перед ограблением банка или почтовой кареты.
– Сейчас начнется любимый сериал моей матушки. Она потеряет бдительность, а мы проберемся на кухню и заберем водку, – глаза Володи блестели. Партизан перед атакой на французский обоз!
Услышав в соседней комнате мелодию, предваряющую начало сериала, настоящий потомок генерала Платова – «полковник» Володя – опустился на четвереньки и быстро-быстро побежал к кухне. Он обернулся и махнул нам рукой: мол, айда за мной! Мы с Сашкой переглянулись, пожали плечами, опустились на четыре конечности и прогалопировали вслед за командиром. Что-то это мне напоминало… «Приключения Гекльберри Финна». Есть там похожая сценка. На кухне, не меняя положения, Владимир вытащил из буфета бутылку и передал мне:
– Спрячь…
Вторую «беленькую» он доверил Александру. Тот засунул бутылку за пояс под рубашку. Я последовал его примеру. Третью бутылку… взяла Зинаида Петровна:
– Паразиты! Вам не стыдно? Взрослые мужики ползают по полу ради какой-то водки! Что вы в ней нашли? Она ж противная! Как ее можно пить?
– Не пробовала, не критикуй! – парировал Володя, пытаясь не отдавать бутылку. Но на четвереньках у него это плохо получалось, и он завалился на бок. Зинаида Петровна с видом победительницы подняла бутылку и, продолжая обвинительную тираду в адрес всех крепких напитков и тех, кто их употребляет, унесла ее в свою комнату.
– Пошли, – махнул нам рукой «полковник». Почему-то мы все «пошли» точно так же, как и «пришли» – в виде парнокопытных. В зале мы рассмотрели трофеи – две бутылки водки! Небывалый урожай, если учесть непредвиденные обстоятельства и трудности их преодоления.
– Тсс! – опять приложил палец к губам Володя. – Здесь нельзя, опять отберет. У меня есть идея. – Он снова махнул рукой – айда! В этот раз – на балкон. Там невозможно было стоять на четвереньках, и мы приняли наконец-то человеческий вид – встали на ноги. Балкон узенький – сантиметров восемьдесят в ширину и метра два с половиной в длину.
– План такой: мы перебираемся на соседний балкон. И стучимся изнутри в комнату. Там живет моя соседка. Во такая баба! Сюрприз ей будет – то ни одного мужика, то сразу – три! – разработал стратегический план потомок военачальника. Только с тактикой мне было не все ясно: между балконами – расстояние около метра, а высота… – пятый этаж! Экстрим на уровне девятого вала. Если взять шкалу сложности по винно-водочному альпинизму. Я указал на это обстоятельство стратегу.
– Будь спок, зря я, что ли, спортом занимаюсь, – успокоил меня Володя и тут же сделал «мостик» в прямом и переносном смысле – ногами (вернее, ступнями) уцепился за прутья этого балкона, а руками – за перила того. Образовался натуральный живой мост на высоте пятого этажа. – Лезьте!
– А мы того – не пикирнем подбитыми «юнкерсами» на асфальт?
– Там бетон, а не асфальт, – поправил Сашка.
– Сколько мне ждать?! – прорычал Платов. Тон не допускал возражений, и я пополз по животу Володи на соседский балкон. Принял следом Сашку. А потом вдвоем мы вытянули грузноватого «полковника». Его лицо покраснело от напряжения. «Гипертоник, – подумал я, – ему надо…»
– Тудыт твою, разтудыт! – грозное ругательство заведующего отделом информации прервало мои размышления на тему «что ему надо…» – Дверь на балкон закрыта изнутри!
– А снаружи хозяйка никогда не закрывает? – спросил Сашка.
– Нет. У нее парашюта нет. И самой ее нет, тудыт, твою, растудыт.
– Надо постучать – может она в ванне или туалете? Может, к соседям ушла? – со слабой надеждой проговорил обескураженный Сашка.
Мы стали громко кричать: «Верочка, Верунчик!» и стучать, рискуя разбить стекло балконной двери. А, кстати, почему бы…
– Она уехала к маме! – прервала наше беспомощное занятие Зинаида Петровна, которая услышала стук и крики из своей комнаты и вышла на – теперь уже получалось, – соседний балкон. – Допились, голубчики! Ой, Володька, только вернись домой, я тебе такую взбучку устрою!
– Мама, я могу вернуться прямо сейчас, – Платов попытался перелезть обратно, но мы с Сашкой не дали ему этого сделать.
– Сидите теперь до утра, не рыпайтесь.
Пока была водка, мы сидели и пили. В принципе, ничего страшного не произошло – условия цивилизованные, балкон, а не отхожее место, стакан есть, его Володя из кармана вытащил. Закуска? А вот она закуска, произрастает прямо на балконе соседки Верочки – банка с капустой. Хорошо сидим. Не рыпаемся. Уснули.
24.
Мы покурили с сержантом в тамбуре, затушили бычки в банке и отправились допивать спиртное. Я зашел в вагон первым, оглянулся и увидел появившегося со стороны соседнего вагона солдата с красными погонами на плечах, в фуражке с малиновым околышем и… с автоматом ППШ в руках! Что-то екнуло во мне и заставило на три четверти прикрыть дверь вагона.
– Товарищ сержант, разрешите обратиться, – скорее в приказном тоне, ежели в вопросительном, произнес рядовой в красных погонах. Он обращался к сержанту автомобильных войск, который остановился и повернулся к автоматчику. От увиденного он слегка офигел:
