Иван Григорьевич молча подтолкнул к двери рядового Стопку. Тот, с газетой в руках, деревянным, но строевым шагом прошел внутрь опорного пункта и направился к лейтенанту:
– Товарищ лейтенант, разрешите доложить?
– А, рядовой Стопка! – радостно заговорил лейтенант. – Ну, докладывай, докладывай! Поймал врага народа? Постой, а где твое оружие?!
– Товарищ лейтенант! Вас просили срочно прочитать вот это! – Стопка передал газету «Правда» в руки командира.
– Кто просил? Какого хрена?! Под трибунал захотел? – лейтенант МГБ пробежал глазами по первой странице и остолбенел. – Что такое? Ни хрена себе!
Лейтенант МГБ на то и лейтенант МГБ. Он очень быстро овладел собой, подавил эмоции и холодным тоном произнес:
– Это провокация. А ты – шпион иностранной разведки.
Старшина взял автомат наизготовку и направил ствол в сторону Стопки. И тут же ощутил спиной дуло пистолета.
– Руки вверх! – сержант автомобильных войск не дремал.
– Оружие на пол, руки вверх! Вы арестованы! – это в дверях появился с ППШ Иван Григорьевич. Для поддержки своих слов он дал короткую очередь в потолок. Посыпалась штукатурка, отрикошеченные пули полетели в разные стороны, сметая все на своем пути. Я понял, что настал и мой черед. Пробил двустволкой стекло (окно с моей стороны было закрыто!) и бабахнул дуплетом над головами «краснопогонников». Приклад больно отозвался в плече, в спешке я неплотно его прижал. Да и Григорьевич, видимо, любит пересыпать пороха в заряды. Крупная картечь шарахнула более плотным свинцовым дождем от потолка и стен, задевая почти всех участников событий. Даже Григорьевич ойкнул. Одна картечина сбила чайник с примуса. Он завалился на бок и грохотом покатился на пол, расплескивая кипяток. Часть кипятка пролилась на бедро того рядового, что колдовал над примусом.
– А-а-а-а-а-а, мать, мать, мать! – заорал он, внося окончательную панику в ряды МГБ. Двое других рядовых вскочили с лавочки и высоко подняли руки. Бледный старшина трясущимися руками снимал автомат с шеи. Лейтенант вдруг схватил рядового Стопку за плечи и, прикрываясь им как щитом, попятился к столу. А на столе лежал пистолет! У меня ружье было в переломленном состоянии, и я еще не загнал патроны в двустволку. Ситуацию оценил Шуберт. Он выстрелил один раз и промахнулся. Вторым выстрелом он сбил пистолет со стола в тот момент, когда лейтенант уже хотел его схватить. И тут по «Беретте» Шуберта ударил рукой старшина. Пистолет выпал из руки афганца. Старшина стоял ко мне спиной, а ружье мое уже было заряжено. Я нажал один спусковой крючок, целясь старшине МГБ ниже пояса. Выстрел окрасил задницу бедняги так, как будто он сел в одночасье на горстку клюквы. С завыванием старшина упал на пол, хватаясь руками за свои ягодицы.
– Прекратить сопротивление! Иначе вы все будете расстреляны на месте, как пособники врага народа Берии! – Иван Григорьевич поводил автоматом из стороны в сторону. Тут до эмгэбэшников дошло, что убивать их никто не собирается. Они замерли с поднятыми руками. Старшина никак не приходил в себя от болевого шока.
– Сержант Шуберт! – крикнул Бойко.
– Я!
– Собрать оружие!
– Есть! – Шуберт ловко запрыгнул в комнату. Первым делом он поднял свою «Беретту», затем – автомат старшины. Еще два автомата он вытащил из угла. И только после этого направился к письменному столу и поднял пистолет лейтенанта, с интересом его рассматривая. Тем временем Иван Григорьевич снял с плеча левой рукой автомат у рядового, который ошпарился кипятком.
– Сержант!
– Я!
– Обыщи старшину. У старшины еще пистолет должен быть. А потом – лейтенанта. Где-нибудь в голенище у него штык-нож хоронится.
Меня в очередной раз поразил обходчик путей! Он прекрасно помнил, у кого какое оружие. К тому же, во время… э, как бы это сказать… короткой перестрелки, он единственный среди нас оставался хладнокровным, стоя как статуя в дверях опорного пункта.
– Ты! – Иван Григорьевич ткнул автоматом, как указательным пальцем, в сторону рядового с лавочки. – Освободи арестанта, а ключи передай ему!
Рядовой послушно выполнил приказ. Немного обалдевший Федор Толсторюпин вышел из клетки и принял ключи, не зная, что с ними делать.
– Федор, держи! – снял с плеча второй автомат железнодорожник. – Помести арестованных на временное место жительства, которое только что освободил.
– А откуда вы меня знаете? – раскрыл рот Федор.
– Федя, не щелкай клювом, слушайся старших! – крикнул я из темноты.
– Олег, ты, что ли? – расплылся в улыбке Толсторюпин.
– Я, я! Головка… от примуса! Кому говорят, не теряй времени!
Федя загнал с энтузиазмом в зарешеченный закуток эмгэбэшников, не преминув дать хорошего пинка лейтенанту.
– Погоди, не закрывай. Пусть Стопка подойдет сюда, – опять приказал Иван Григорьевич, наклоняясь над старшиной. Шуберт уже вытащил из кобуры у старшины «ТТ» и теперь вертел его на пальце, как заправский ковбой.
– Смотри-ка, семеркой шарахнул! – радостно сообщил, скорее всего мне, железнодорожник. – Я-то думал, что у меня в патронташе одна картечь. Ан, нет! И мелкая дробь попадается! Так что у старшины все до свадьбы заживет! Только кровь хлещет, не останавливается.
Я нисколько не разделял энтузиазма Ивана Григорьевича. Во-первых, в случае серьезной стычки дробь номер семь не нанесла бы вреда. Во-вторых, я желал старшине до конца жизни не садиться на зад! Ему очень шли команды: смирно, вольно и кругом!
– Рядовой Стопка, принесите аптечку! Есть там бинты? Есть? И быстро перевяжите старшину. Олег! Хватит стоять под окном, как Ромео в ожидании Джульетты. Заходи!
Я вошел, и Шуберт тут же передал мне два автомата. Себе он оставил один, а пистолеты лейтенанта и старшины рассовал по карманам.
– Куда мне два? У меня же ружье есть, – проворчал я.
– Ружье с патронташем давай сюда, – сказал Иван Григорьевич. – Федор! Собери у арестованных боеприпасы.
Лейтенант презрительно смотрел из-за решетки на нашу суету. Наша команда мало походила на боевое подразделение. Он что-то соображал, а потом сказал:
– Скоро сюда прибудет подкрепление. Выстрелы были слышны очень далеко. Так что советую вам самим сдаться, пока не поздно…
– Заткнись, – спокойно остановил его Иван Григорьевич. – Будешь болтать – пришью. Выкормыш Берии. Все, кончилась ваша власть. Скоро Берию расстреляют. А ты – не будь дураком, сотрудничай… Газету лучше изучай! Федя и рядовой Стопка, занесите старшину к арестованным.
Когда все было сделано, Бойко, подумав с полминуты, загнал Стопку в клетку и повернул ключ в замке. Ключи он положил на стол. Посмотрел на черный телефон без диска, взял его в руки, оборвал провод и со всей силы грохнул об пол. Черные осколки разлетелись по комнате.
– Так, друзья-товарищи, операция еще не завершена, – обратился он к нам. – Подкрепление не подкрепление, а милиционер точно сюда прибежит. Так что быстро-быстро исчезаем!
