– Что же делать? – Я был в панике.
– Искать настоящего убийцу, – сказал Серега. – Единственный способ.
– Ты уверен в том, что это не Валера?
– Конечно, – сказал Сергей. – А пока я, как сумел, попытался объяснить Сизову, чтобы не сильно гнал к раскрытию. Намекнул на великого предка и ценность для культуры. Он не понял. Но ему позвонят из городского отдела по убийствам. Я с ними сотрудничаю. Возможно, запросят дело. С Валерой твоим я встречусь, посоветую, как себя вести. Тебя буду держать в курсе.
Сергею позвонили, он поговорил и встал.
– Это мой помощник – программист Вася. У него сейчас видеоматериалы со всех дорожных регистраторов по пути от твоего дома до Измайловского парка. Говорит, что-то мелькнуло. Женская спина в рыжем пальто, как у вашей Птички. Волосы распущенные, прямые. И машина рядом с ней остановилась. Это не машина Валеры. Вася пытается восстановить номер, там видно не все. Я поехал.
Серега уехал, и три дня от него не было ни слуху, ни духу. Я сам дергать его не решался. И каждую минуту чувствовал, как тает моя надежда. Как сжимается вокруг меня, моей жизни стальное кольцо. Это страшное слово «криминал». Это безнадежное слово «смерть». И тяжкая плита слова «тюрьма».
Наступило воскресенье. Было позднее утро. Я лежал, не спал – не жил. Неохота было шевельнуться. И тут позвонил Сергей:
– Разбудил, судя по голосу? Вставай, плесни в глаза холодной воды, выпей крепкого кофе. Короче, верни мозги в боевую готовность. Я еду. Буду через час.
До конца дней мне не стереть из памяти это утро. Сидел я вдвоем с нормальным, симпатичным мужиком. Он говорил спокойным голосом, смотрел яркими голубыми глазами и даже улыбался иногда. А я был погружен в такой крутой триллер, какой видел только в кино. Но тут речь шла о моем непутевом друге Валере, о несчастной приме Птичке, которую мне было так жалко. Речь обо мне, о целом куске моей жизни, после которого уже ничего не будет по-старому.
– Начну с плохого, – начал Сергей. – Валерий Корецкий собирается сделать признание в убийстве. Я долго с ним бился, прежде чем понял. Этот дурень уверен, что Птичку заказала его жена. Вроде бы она ему что-то подобное сказала. Я уточнил у нее, она сказала то, что думала: «Так должно было кончиться. Это справедливо». Его предположение нелепо, а идея искупить по тюрьмам свой грех безвкусна. Он точно потомок того самого классика? Надо перечитать. Мне он в школе нравился, но могли быть завиральные идеи. Тогда это было модно.
– Черт. Ты сказал ему, чтобы он не лез со своими идеями и подозрениями?
– Доступно. На пальцах. Совет, точнее, жестокое приказание одно: заткнуться совсем. Статья 51 Конституции РФ – подозреваемый имеет право хранить молчание и не свидетельствовать против себя. Он понял вроде.
– И что ты решил?
– Я решил и это сделал. Искал мотивы, вышел на преступника.
Перескажу коротко своими словами. Серега стал узнавать, кому после Птички останется ее квартира. Узнал, что дальняя деревенская родственница, которая там с ней поселилась, после смерти ее матери стала ругаться с Птичкой, требовала, чтобы та оформила совместную собственность. Вроде хотела еще кого-то из деревни притащить. Птичка, как водится, орала так, что все соседи были в курсе. Она не хотела жить в колхозе. Сережа порыл в направлении связей этой тетки, ничего не нашел. Но от нее самой узнал, что они с Таней никак не могли выписать ее мужа. Более того, она рассказала, что этот Гриша Марков женился и стал требовать от Птички, чтобы она прописала его жену. В общем, такие обычные советско-коммунальные дрязги по квартирному вопросу, который, как известно, подкосил голытьбу. И никто бы в этом не разобрался, если бы не Серега. Они с программистом подобрали все же номер той машины, которая остановилась рядом с девушкой, похожей на Птичку. Это было такси частной фирмы. В тот день на машине работал Григорий Марков, который и взял вызов на Измайловское шоссе. Взял, но ко времени не приехал. Клиент ждал час, пришлось ему посылать другого водилу.
А дальше все как в настоящем детективе. Они проследили путь такси. Убедились, что Марков ждал Валеру с Птичкой у забора соседнего дома, там работала видеокамера. Он поехал за ними. Видел, как Птичка выскочила и побежала вперед. Остановился. Потом говорил уже он, когда ему все предъявили. Сказал, что просто предложил ее подвезти, поговорить о регистрации жены. Ну, типа, поссорились, состояние аффекта, ударил по лицу, испугался. Заехал в парк и ударил ножом просто из страха, чтобы она на него не заявила.
Но Серега готов помочь следствию доказать умысел. Марков не просто хотел убить Птичку из-за квартиры, но и придумал, как при этом подставить Валеру. Потому и ждал их после свидания. Ее одну он мог встретить где и когда угодно. Но он выбрал момент ссоры любовников. У него был кляп и острый нож для разделки мяса. Их он зарыл в ближайшем овраге.
Такая дикая, банальная, тупая история. Она никогда бы не пришла в благородную голову потомка, мецената и драматурга Валеры Корецкого.
Я приехал за ним к СИЗО. Привез сначала к себе. Поставил на стол шампанское, вино и бутылку водки.
– За свободу, Валера, – сказал.
Протянул ему бокал с шампанским.
– Спасибо, – вежливо ответил он. – Только я возьму водку. И прежде всего скажу тебе слова о своей безмерной благодарности. В мой самый тяжкий час у меня оказался один настоящий друг. И за свободу выпью. Знаешь, как на поминках, не чокаясь. Потому что в моем случае это свобода не только от тюрьмы. Но и от любви. От моего сложного, трагического, великого счастья.
А потом я сидел и печально смотрел, как плачет совсем уже седой лев Валера. Вся его благородная голова была мокрой от слез. Я видел крайнее отчаяние, тоску, которую никогда не унять. Что я мог… Я просто потряс его за плечи, вытер лицо платком и сказал:
– Валера, я всегда с тобой. Если что, ты только свистни.
Я сказал то, чего просто не собирался говорить. Я себе поклялся: никогда в жизни никаких дел с Валерой. Лучше покорять вершины без страховки и ходить по канату в цирке с бревном в руках, но только не участвовать в делах Валеры Корецкого, потомка великого классика. Однако жизнь, совесть и жалость способны переиграть самые разумные решения. Мы и сейчас сотрудничаем. Недавно Валера сказал, что нашел гениальную актрису. Она пока работает уборщицей в детском саду.
Елена Логунова
Дерево с секретом
Кофеварка завыла, как баньши.
– Уйми ее, – поморщившись, попросила я Ирку, потому что у меня все руки были в сахарной пудре.
Я избыточно щедро запорошила ею свежий кекс. И стол. И отчасти себя.
Подруга повернула рычажок, спуская пар, кофеварка засвистела с понижением тона и наконец умолкла. Но тут выступила сама Ирка – она встала в позу и с выражением продекламировала:
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя.
Кофеварка то завоет,
То заплачет, как дитя!
Моя подруга – доморощенная поэтесса. Невысокую культурную ценность своих опусов она в полной мере осознает и при случае без зазрения совести тырит у классиков, искренне полагая, что это не плагиат, а кооперация. Про бурю и снег они с Пушкиным, кстати, приврали: на дворе стоял по-летнему теплый сентябрь.
