Кайла кликнула по экрану. Я подошла ближе и принялась возиться у ксерокса, делая вид, что снимаю копию со списка аккредитованных журналистов.
– …возобновлено расследование хищения на химическом заводе. Дело было закрыто пятнадцать лет назад, но после признательных показаний местного бизнесмена, который утверждает, что часть средств из бюджета пошла на финансирование избирательной кампании Джеффри Спейда…
– Это все Траммер. – Кайла убавила звук и осмотрелась. Убедившись, что большинство присутствующих в пресс-центре не смотрят в ее сторону и занимаются своими делами, она пробормотала себе под нос: – Но как он узнал?
Ассистентка испуганно пожала плечами. Действительно, хороший вопрос. Подробностей не знала даже я. Но судя по тому, что новость всплыла в Ричмонде, наверняка это касалось похищенной Гриммом статьи. Вот почему сенатор приказал убить Саммерса – тот раскопал информацию, грозившую избирательной кампании. И Траммер это узнал.
– Заткните им рты, – Кайла вернула планшет. – Хотя бы на сутки.
До начала выборов оставалось чуть меньше двенадцати часов.
Весь следующий день в пресс-центре не прекращалась суета, сильно смахивающая на агонию умирающего. Системщики не успевали удалять вирусные видео, в которых сенатор изображался то с оружием в руках, то с грязными пачками денег. Кайла орала на ассистенток, доводя их до слез. Даже Джареду досталось, когда он не вовремя сообщил о провокационном посте в Твиттере. Ночью начался подсчет голосов, и Кайла уехала к отцу в штаб. Вокруг стало ощутимо спокойнее. Под разными предлогами я старалась чаще выходить на улицу, чтобы никто не заметил моего довольного лица. И при каждом взгляде на южный фасад Эмпайр Стейт Билдинг – на который в онлайн-режиме транслировали промежуточные результаты голосования – улыбка становилась шире.
– Судя по данным из Висконсина, Джеффри Спейд остался без поддержки в родном штате, – донеслось с экрана чьего-то ноутбука, когда я снова зашла в пресс-центр. – Это был ожидаемый провал после многочисленных намеков на причастность к наркотрафику в Венесуэле. Сейчас адвокаты делают все, чтобы реабилитировать имя Джеффри Спейда, но после такого скандала ему не стать президентом, даже если он подождет следующих выборов, и…
Окончание фразы утонуло в возмущенном гуле голосов. Для вида хмурясь вместе со всеми, внутренне я ликовала. Нам удалось! Жаль, что крах карьеры не вернет к жизни убитых, а сам сенатор никогда не сядет в тюрьму, но смерть амбиций – лучшее из возмездий.
В квартире я не могла заставить себя присесть хоть на минуту. Борясь с искушением позвонить Тейлор, я нервно прохаживалась из кухни в комнату. Гримм приехал поздно – его задержали в Бюро, где он последнее время не сильно усердствовал из-за проблем с предвыборной кампанией. Оставив пиджак в гостиной, Гримм опустился в кресло. Он уже знал новости. Я обошла его сзади и помассировала напряженные плечи. Гримм тяжело вздохнул. Наклонившись, я поцеловала его в макушку.
– Мне жаль, что я втянул тебя во все это, – пробормотал Гримм, не открывая глаз.
– Перестань. – Я уселась к нему на колени и запустила пальцы в густую шевелюру. – Что это за приступ самобичевания?
Гримм не ответил. Я шутливо взъерошила его волосы:
– Кто ты? И куда дел моего самоуверенного мужа?
Гримм выдавил из себя ответную улыбку:
– С этими чертовыми выборами твой муж уже забыл, когда мы последний раз…
– Три недели назад. – Я провела пальцем по его щеке. – И не то чтобы я думала о разводе…
– Шантажистка, – простонал Гримм, изображая обреченность. И неожиданно рывком поднял меня и понес в спальню.
– Какой ты покладистый. – Я куснула его за мочку уха.
Он уложил меня на кровать прямо в одежде. От усталого взгляда не осталось и следа – улыбаясь, Гримм медленно снял с себя рубашку, намереваясь подразнить. Я демонстративно зевнула:
– Разбуди, когда решишь приступить.
И в ту же секунду оказалась прижатой к матрасу. Съязвить снова я уже не смогла – губы Гримма накрыли мои. С этими чертовыми выборами я тоже успела кое-что забыть. Например, как хорошо он целуется. И как меня заводит его привычка ласкать грудь через ткань.
– Я так соскучилась, – призналась я, обнимая его за плечи.
Гримм перестал возиться с пуговицами и, приподнявшись, рванул полы рубашки в разные стороны. Я успела сама расстегнуть юбку, и он стянул ее вместе с трусиками. Не отрывая взгляда от моих глаз, Гримм отогнул ткань бюстгальтера и пощекотал сосок языком. Я плотно сжала губы, чтобы не застонать. Не переставая следить за реакцией, Гримм чуть прикусил его зубами и снова лизнул. Тихо вскрикнув, я запрокинула голову назад.
– Так что, пока не разводимся? – Гримм занялся вторым соском.
Его рука скользнула по внутренней стороне бедра, поднимаясь выше.
– Господи, – простонала я, выгибаясь. – Да я сейчас тебе и шестерых детей могу пообещать… Только не останавливайся.
– Пообещай.
Даже через ткань я чувствовала, что он возбужден, и принялась торопливо расстегивать ремень. Дождавшись, когда я закончу, Гримм чуть приспустил брюки.
– Обещаешь? – Он навис надо мной, всем своим видом демонстрируя, что не намеревается продолжать.
Я притянула его к себе за шею:
– Если будешь провоцировать – пожале…
И осеклась, почувствовав его член в себе. Гримм двигался медленно и целовал меня каждый раз, когда я приоткрывала рот, выдыхая его имя. Последний раз было так хорошо во время медового месяца – трех дней, проведенных в Майами, которые Гримм с трудом выбил сначала у руководства в Бюро, а потом чуть ли не шантажом вытребовал у Кайлы. Закрыв глаза, я смаковала ощущения, как вдруг в сознание влилась знакомая мелодия «Queen». Проклятый мобильный! Гримм остановился.
– Не отвечай. – Я еще сильнее обхватила его ногами. – Лукас, пожалуйста!
Не вставая с меня, он достал из кармана сотовый:
– Купер.
Нет, я не дам ему отвлечься. Погладив плечи Гримма, я приподняла ягодицы. Шумно втянув воздух, он сдавленно пробормотал в трубку:
– Принято.
Подавшись вперед, я провела языком по щетинистой скуле и опять дернула бедрами, принимая его член в себя. Гримм еле сдержался, чтоб не зарычать. Я медленно отстранилась. Прикрыв трубку ладонью, он наклонился, куснул за подбородок и резко вошел в меня. Я охнула.
– Купер, ты все понял? – настороженно переспросил голос в трубке.
– Донован, я перезвоню! – Гримм отбросил сотовый и сжал мои бедра, вонзаясь еще глубже.
Теперь он двигался быстрее. Тихо вскрикивая от его выпадов, я ловила новый ритм. Всегда любила этот бешеный напор. Ради такого стоило провоцировать. Я прижималась к Гримму, царапала его спину, кусала в плечо. А он все не менял темпа, заставляя задыхаться. Не контролируя себя, я судорожно вцепилась в простыню, сминая ее в кулаках. Видя, как меня потряхивает, Гримм остановился.
