Подъем сквозь лучи света оказывается коротким, и через несколько секунд нас выкидывает у небесной реки напротив замка.
— Дом, милый дом, — сделав два шага, Люцифер тяжело оседает на траву, не дойдя до воды пары ярдов.
Я кидаюсь к ней и, смочив край туники, возвращаюсь обратно. Юстиана много раз говорила, что ткани высших существ быстро регенерируют, но мне все равно кажется, что порезы Люцифера заживают слишком медленно.
— Он чересчур жесток, — опустившись на колени, я прикладываю ткань к ранам и осторожно промакиваю кровь. — Это неправильно! Ты же его сын! Всегда первый. Всегда лучший.
Люцифер морщится, но руку не отталкивает:
— Когда в стаде есть одна паршивая овца, начинаешь присматриваться и к остальным.
Я вытаращиваю глаза. Неужели он — не единственный сын Сатаны? Почему же я никогда не слышала о других наследниках ада?
[1] Согласно Данте, в кровавой реке кипят те, кто совершил насилие. Она находится в седьмом кругу ада.
Раненые крылья
— Помнишь, где они вынырнули в прошлый раз? — шепотом спрашивает Лэм, стараясь не плескать веслами.
— Кажется вон там, напротив горы, — я напряженно всматриваюсь в обманчиво спокойную водную гладь.
Мы продолжаем грести к берегу, откуда радостно машет Айри. До развалин старого Эдема остается меньше мили, и сегодня нам впервые удалось не потревожить сирен.
Факт, что низшие демоны смогли задержаться на небесах, кажется мне странным. Да еще и жить в непосредственной близости к академии! По словам Айри раньше у реки был проход сквозь лимб, который теперь закрыли как раз по этой причине — слишком много сирен перебралось из заболоченных низин ада.
— Ускоряемся, — Лэм налегает на весла. — Неровен час увидят.
Покачиваясь на волнах, лодки скользят по реке. Встречный ветер развевает волосы и приятно холодит кожу. Хочется зажмуриться и кричать от восторга, и лишь опасная близость агрессивных речных обитательниц не дает мне расслабиться. Мы уже дважды переворачивались, и один раз серьезно потрепали крылья, когда сирены попытались утащить нас на дно, но и это не заставило бросить подготовку.
В паре сотен ярдов от берега я оборачиваюсь и замечаю движение в небе — приближается крылатая тень.
— Неужели гарпия? — ахает Лэм, проследив за моим взглядом.
Не переставая грести, я с тревогой закусываю губу. Лучше бы гарпия. Если это кто-то из академии — жди неприятностей. Мы тренируемся без разрешения, и ни один из преподавателей такое не одобрит. Лэм еще сможет отделаться предупреждением, а мне больше нельзя оступаться.
— Я разочарована, — вздыхает Юстиана. — Твой поступок мог повлечь за собой необратимые последствия. И если бы они сказались на Гармонии…
Ее укоризненный взгляд заставляет меня опустить голову.
— Простите, — я всем видом демонстрирую раскаяние. — Этого больше не повторится.
— Тебя не отчислят по двум причинам, — продолжает она, сцепив руки в замок. — Во-первых, ты справилась с задачей, что весьма необычно для новичка, учитывая ее сложность. И во-вторых, ты не заговорила с родными и не раскрыла свою личность.
Я с облегчением расправляю сжавшиеся крылья. Слава Богу, что отец с Андреа не восприняли слова Тимми всерьез.
— Эвелин, учти: впредь никто не станет защищать ту, кто не уважает догматы.
— Благодарю вас, — я все еще смотрю в пол, не решаясь поднять глаза.
После разговора с Люцифером мне нужно кое-что узнать, но я боюсь испытывать терпение Юстианы. Наверное, стоит зайти чуть позже, когда она будет в настроении. Или поговорить с Данталионом.
— Ты что-то хотела? — Юстиана чувствует невысказанный вопрос.
— Я искала в библиотеке, но безуспешно, — я осторожно подбираю слова, чтобы не вызвать лишних подозрений. — Наверное, смотрела не в тех энциклопедиях.
Юстиана терпеливо ждет, пока я мнусь.
— Где найти семейные древа урожденных ангелов и демонов? — я стараюсь не выдать волнения в голосе.
Сомневаюсь, что в книгах вообще что-нибудь есть о наследниках Сатаны. И вряд ли со мной станут этим делиться.
— «Хроники Престолов» и «Темные хроники Начал» тебе пока недоступны, — подтверждает она мою догадку. — Но если ты скажешь, кто именно тебя интересует, возможно, я что-нибудь подскажу.
— Сколько всего детей у Сатаны?
— Почему ты хочешь об этом знать? — вздрагивает Юстиана.
И я впервые вижу панику на ее лице.
— Это не гарпия! — рискуя перевернуть свою лодку, Лэм вскакивает: — Это кто-то из ангелов! И он…
— …падает!
Тело с неестественно запрокинутой головой несется прямо на нас. Я вижу связанные крылья и светлые волосы, которые колышет встречный поток воздуха. Ангел не пытается разорвать путы — похоже, он без сознания. Неужели его намеренно сбросили с высоты?
— Что с ним случилось? — недоумевает Лэм.
Стремительный полет заканчивается мощным всплеском. Обдав нас фонтаном брызг, тело погружается в воду, и я, наконец, могу разглядеть лицо:
— Это же Тео!
Услышав шум, сирены устремляются к лодкам, а я тянусь к веслу. От волнения руки не слушаются, и я никак не могу подгрести ближе.
— Быстрее! — кричит Лэм. — Иначе они утащат его на дно!
Она подпрыгивает на корме и раскрывает крылья. Ей требуется всего четыре взмаха, чтобы преодолеть разделяющее их расстояние и ухватить тонущего Теониса за ворот рубашки. Когда его голова снова оказывается над водой, я перевожу дыхание. Не верится, что происходящее реальность, а не дурной сон.
Почему Теонис оказался здесь? Да еще и связанным?
— Не поможешь подруге? — пыхтит Лэм, силясь его вытащить.
Бросив лодку, я кидаюсь к ним, но сирены успевают первыми. Они яростно царапаются, шипят и тянут за собой в мутную глубину. Нам так и не удается вытащить Теониса — мешают серые чешуйчатые руки, не желающие отдавать добычу.
Их напор оказывается таким сильным, что я падаю в воду. Захлебываясь, я погружаюсь с головой, но не позволяю вырвать у себя из пальцев запястье Теониса. Рядом отплевывается Лэм:
