Спарринг в самом разгаре. В отличие от моей грубой разминки, он походит на танец. Сиина с двумя кинжалами грациозно балансирует на мысках, словно делает пируэт. Уворачивается, томно опускает ресницы, на близких выпадах трется о бедро Зепара и заливисто смеется, когда он шлепает ее по ягодицам.
Ферцана наблюдает за поединком с наигранным восторгом — губы улыбаются, но в глазах читается ревность. Фариэль и вовсе отводит взгляд.
— Не переживайте, — утешаю я, присев рядом. — Это ведь Зепар.
— Знаем, — горько усмехается Ферцана. — В отношениях с демоном бесполезно диктовать условия. Зепар уверен, что его хватит на всех. А мы…
Готовы делиться. Они ведь уже делят его друг с другом.
Я бы так не смогла. Это слишком болезненно… и слишком по-ангельски. Я не хочу отдавать свое, пусть даже на минуту.
— Рано или поздно ему надоест изображать крутого перед самим собой, — я звонко целую их в щеки, сначала Фариэля, а затем Ферцану.
— Эй, я все вижу! — Зепар шутливо грозит нам пальцем.
Но Сиину лапает с меньшим рвением.
— Извини, Зепар, не сдержалась, — я виновато развожу руками. — Близнецы слишком соблазнительны.
— Согласен, — остановив спарринг, Зепар подходит к нам. — Только они мои, крошка.
С шальным блеском в глазах он наклоняется к Ферцане и прижимается к ее губам. Та не противится и отвечает на собственнический поцелуй. С тихим стоном подается навстречу, робко обнимает за шею и неожиданно прикрывается крыльями.
— Стеснительный ангелочек, — шепчет Зепар, отстраняясь от нее, и со смешком притягивает к себе Фариэля. — А ты не будешь строить из себя недотрогу?
Пока они с жаром целуются, взбудораженная, но невероятно счастливая Ферцана пытается поправить прическу. Спустя несколько секунд рядом с ней на скамейку тяжело опускается взъерошенный Фариэль.
Не представляю, каково им мириться с непостоянством Зепара. Терпеть, надеяться и принимать с распростертыми объятиями, не показывая недовольства. Может быть, поэтому и приняли запрет Близости? Ведь ангелы и демоны видят ее по-разному. Для одних это доверие, а для других — удовольствие и игра. Нам просто не ужиться.
Когда Зепар и Сиина возобновляют тренировку, близнецы молчат, но я вижу их благодарные взгляды. Все-таки как ничтожно мало нужно некоторым! Я вне сомнений хочу большего. Уверенности. Поддержки. Искреннего внимания. Того, чего никогда не сможет дать Люцифер. Он слишком зациклен на себе и слишком… Я прижимаю ладони к вспыхнувшим щекам. О чем я только думаю? Неужели представляю его в собственном будущем?
По дороге в замок я сознательно отгоняю от себя опасные мысли. Ферцане удается увлечь меня беседой, и мы возвращаемся в приподнятом настроении, договорившись попрактиковаться в защите воспоминаний после лекции. Поддержав идею, Лэм и Айри пускают по рядам записку со временем и местом встречи. Едва Юстиана заканчивает очередное рассуждение о долге, наша разнокрылая компания устремляется в сад. По пути к нам присоединяются несколько демонов, и в итоге в беседке едва хватает места. Сиина забегает одной из последних.
— Какие же ангелы зануды! — возмущается она, втискиваясь на скамью между Фариэлем и Ферцаной и ласково треплет их по щекам: — Без обид. Вы самое приятное исключение из правил.
— Что случилось? — любопытствует Лэм.
— Мы встречали новенькую необращенную, и Ярон не дал ее уговорить. Сказал, что я давлю, хотя сам же всю дорогу к замку заливал о прелестях небес. Потом еще и Ромуил ее обработал, так что теперь девчонка точно не примет сторону ада.
— Какое лицемерие! — вспыхивает Айри.
— Именно, — Сиина с ненавистью смотрит на Ярона, который с улыбкой провожает через внутренний дворик худенькую девушку с серыми крыльями. — Поэтому я с ним и рассталась.
Вглядываясь в лицо новенькой, я еле сдерживаю крик. Знакомые взъерошенные кудри, чуть вздернутый нос в веснушках... это же Кэсси. Мое первое задание!
— Она ведь не прыгнула! — вскочив со скамьи, я на ходу придумываю какую-то отговорку и несусь к Юстиане.
Что происходит? Почему Кэсси здесь? Она должна была выжить! Разрываясь от догадок, я без стука влетаю в кабинет.
— Иви? — Юстиана удивленно отвлекается от свитков с домашними заданиями.
— Вы же говорили, что ее жизнь важна! — запыхаясь, я подбегаю к столу.
Беспокойство в ясных глазах сменяется привычной безмятежностью. Стоит отдать должное Юстиане — она не притворяется, не переспрашивает, не делает вид, что не поняла.
— Я говорила, что смертная важна, — в голосе звучат снисходительные нотки, словно я спросила глупость. — Благодаря тебе она не нарушила заповедь, и поэтому ее душа не попала в ад. Со временем Кэсси станет ангелом.
— Так вы знали, что она скоро умрет, — наконец, доходит до меня.
Спина покрывается липким потом. Кэсси не пытались спасти, а готовили новую необращенную, потому что от смертной небесам нет толка.
Словно в трансе я выхожу из кабинета и прислоняюсь к стене. Сложно упорядочить навалившиеся мысли. Как это низко — не думать о людях. Ведь именно их мы должны наставлять и вести за собой. Неужели Люцифер не зря подозревает небеса? Не двигаясь с места, я смотрю вперед невидящим взглядом, пока из-за угла не доносится звонкий смех.
— Нет же, Ярон, ты опять не угадал, — хохочет Кэсси. — На Аляске не бывает торнадо. Меня просто сбила машина во время экскурсии.
Охнув, я прячусь за ближайшую статую. Кэсси погибла, как и я. Не слишком ли много совпадений? А вдруг и… авария Глории подстроена? Господи, ну почему мне не с кем посоветоваться? Ведь Люцифер прав, только все гораздо серьезнее, чем обычная «вербовка». Необращенных не просто убеждают — их смертные оболочки убивают, чтобы ускорить процесс.
До вечера я тенью слоняюсь по комнате. Заметив мое состояние, Лэм уговаривает пойти с ними в «Чертог». Я соглашаюсь, лишь бы не оставаться в одиночестве. Мне все равно, что надеть и как накраситься. Я даже в зеркало не смотрюсь, пока Айри рисует на моем лице очередной провокационный шедевр. У бара не протолкнуться, все столики заняты, но я рада суматохе. В ней сложно думается, а сейчас только это мне и нужно. Глубоко вздохнув, я настраиваюсь на беззаботную болтовню, но ничего не выходит, едва взгляд цепляется за диван в алькове — Люцифер расслабленно откинулся на широкую спинку, а довольная Инферна поглаживает его колено.
Обида накрывает с головой и заставляет отвернуться. Проклятый эгоист! Еще вчера он обнимал меня — и если бы только обнимал — а теперь получает удовольствие от ласк Инферны. Я закрываю глаза, пытаясь удержать наворачивающиеся слезы. Сама виновата, нельзя было подпускать так близко. Люцифер, подобно Зепару, считает, что его хватит на всех. Вот только в отличие от Фариэля и Ферцаны, мне нечего предъявить. Люцифер никогда и ничего мне не обещал. А я… неужели я на это надеялась?
