— В галерее изувечен лик, и мы ищем следы вандала, — снисходит до пояснения Ромуил. — Недостающие фрагменты, золотую пыль на одежде, инструмент, которым осквернили святыню.
— Вы серьезно думаете, что кто-то потащит их к себе в комнату? — фыркает Айри.
Тем временем Данталион подходит к Лэм и изучает ее мысли. Та не противится, словно никогда не состояла в запретных связях с урожденными, и даже отпускает саркастичные шуточки. Беззаботна и радушна, как всегда. Я же близка к панике.
Нужно срочно придумать правдоподобную отговорку! Или узнать, когда повредили фреску и предоставить алиби.
— Теперь Эвелин, — добивает мои надежды Ромуил.
— Она — последняя, кому это нужно, — без энтузиазма отзывается Данталион.
Хвала Создателю! Мне все-таки удастся избежать наказания.
— Есть регламент, — настаивает Ромуил. — Не будем его нарушать.
Сначала Данталион смотрит без интереса, но едва его зрачки встречаются с моими, я вижу в них вспыхнувшую искру. Он что-то заметил!
Сглотнув, я ставлю блок, но его сносит как хлипкий дом во время урагана. Данталиона не сдержать, как и стихию — он вторгается в сознание и перебирает одно воспоминание за другим.
Господи, нет!
В груди леденеет от страха. Пожалуйста, только не это! Я готова кричать от бессилия, когда Данталион добирается до сокровенного.
— Если я захочу, ты раздвинешь ноги прямо здесь, перед ликом святой мамочки, — Люцифер прижимает меня к фреске.
Горячая рука стискивает шею, я часто дышу. Наши губы близко. А тела еще ближе.
Пусть это и не нарушение запрета, но все же весомый повод для отчисления. Стена. Нужна стена! Я по кирпичику возвожу новую преграду… и она опять рушится.
— Я же говорил, что выиграю, необращенная, — полностью обнаженный Люцифер нависает надо мной.
Я все еще обвиваю бедрами его торс.
Это конец. Меня казнят. Сопротивляться бесполезно, но я пытаюсь поставить очередной заслон. Тщетно — Данталион разбивает его еще быстрее, чем предыдущие.
— Как ты хочешь умереть сегодня? Быстро или медленно? — губы Люцифера обжигают мое плечо.
Его пальцы во мне, и я не в силах сдержать стона.
— Так что, она причастна? — с надеждой спрашивает Ромуил, заметив, как Данталион ведет бровью.
А я боюсь вздохнуть. Теперь и он знает. Никто не спасет нас от небесного суда. Я готова упасть на колени и умолять, но не нахожу в себе сил. Мой взгляд полон отчаяния.
— Ни одна из них не портила фреску.
От равнодушного тона меня бросает в жар. Он… не сказал! Но ради кого? Неужели из-за верности Сатане и его сыну? Или Данталион знает о предложении Визария?
После ссоры у «Чертога» я несусь прочь, не разбирая дороги. Хочется забиться в угол и рыдать во весь голос. Господи, почему ты это допустил? Почему твои дети должны мириться с недостойным? Я не хочу принимать ад, он слишком обманчив и жесток. Но и поддерживать рай не желаю, ведь он не менее коварен. Я так надеялась найти верное решение, но его нет, как и правильной стороны. Никто не думает о смертных, хотя забота об их душах — это наша миссия.
Слезы затуманивают глаза, лишая меня ориентира. Я спотыкаюсь и падаю на мраморный пол у подножия статуи архангела. И так и остаюсь перед ней на коленях — то ли в молитве, то ли в немом укоре — пока ко мне не приходит осознание. Нельзя спрятаться от всего мира. Как и убежать от себя. Люцифер снова оказался прав. Хочу я или нет, мне придется выбирать.
Всхлипнув, я вытираю глаза, обещая себе, что больше не буду плакать. Я найду силы двинуться дальше. И не позволю никому играть с собой.
За спиной раздается шорох. Я резко оборачиваюсь:
— Люцифер?
Но вместо силуэта демона вижу другую знакомую фигуру — со светлым ореолом вокруг поникших крыльев.
— Архангел Визарий… я…
Он не дает мне продолжить:
— Не трать время на оправдания, я знаю, что тебя тяготит. Нет ничего страшнее, чем навязанный выбор. Поэтому я и попросил Ромуила поговорить с тобой — чтобы проверить. Ты не готова к принятию ада.
Визарий протягивает мне руку, помогая подняться с колен.
— Поздно что-то менять, — тоска в моем голосе неподдельна.
— Ты так похожа на свою мать, — усмехается он. — Когда-то и она пришла ко мне в минуту сомнений. Я дал наставление, которое изменило ее судьбу.
— Тогда, быть может, вы посоветуете и мне?
Он снисходительно кивает:
— Конечно. Юдифь была умна, и я уверен, что ты это унаследовала, поэтому легко справишься с такой же задачей. Простой, но очень важной.
Я слушаю его, затаив дыхание. Неужели в беспросветном мраке, который меня окружает, наконец, блеснул луч надежды?
— Как дитя света ты не должна допустить в сердце тьму, — Визарий складывает ладони в молитвенном жесте. — Отринь зло, и следуй за добром. И чтобы этот путь был легким, ты должна знать о планах ада. Ведь знание и есть сила.
— Я не понимаю…
— Ну же, Иви, не заставляй меня в тебе усомниться, — на губах архангела появляется недобрая улыбка. — Ты сблизилась кое с кем. Возможно, даже ближе, чем разрешено.
По позвоночнику прокатывается леденящая волна страха. Великий Боже, как он узнал?
— Тяжело противостоять искушению, когда ты молод и безрассуден, — изображает участие Визарий. — Но всегда надо помнить о последствиях. В твоем случае есть единственный способ искупить вину за преступное влечение — обратить его на пользу небес.
Кровь пульсирует в висках, руки дрожат как в ознобе.
— У твоего наставника, — Визарий намеренно делает паузу, вызывая новый кульбит в сердце. — Есть некий кредит доверия к тебе. А значит, ты сможешь узнавать о планах его отца. Проверять письма, сообщать о встречах…
— Вы хотите, чтобы я следила за Люцифером? — ахаю я.
Неужели моя мать тоже шпионила? И поэтому получила крылья архангела?
— Я хочу, чтобы ты поняла, какие перспективы открываются на правильном пути. Но я не давлю и дам время все обдумать.
Самодовольно хмыкнув, Визарий выходит из зала, а я снова оседаю на пол. Что, черт возьми, это было? Архангел оказался двуличней самого Сатаны! Обхватив плечи ладонями, я пытаюсь согреться, как учил Люцифер, но от мысли, что небеса страшнее ада меня кидает в холод. Все догмы и законы — ложь. А мама, которую так восхваляют, всего лишь заключила выгодную сделку.
Вдалеке слышатся чьи-то шаги, и я испуганно вскакиваю. Неужели Визарий так скоро вернулся за ответом? Но нет, в дверях появляется Люцифер.
