Я так надеялась сосредоточиться на тренировках, но вместе с ними возвращаются и призраки прошлого. Мне страшно закрыть глаза. Раз за разом одно и то же — плач ребенка, алтарь в потеках крови и вопль, полный отчаяния. На спаррингах я намеренно выматываюсь до изнеможения, чтобы спать без снов, но это не помогает. Сегодня видение было особенно четким, я даже рассмотрела блеск золотых букв на лезвии меча.
Вдох, выдох. Все будет хорошо, главное не вспоминать сон.
Не выдержав, я выбираюсь из-под полога и под тихое сопение Лэм и Айри крадусь к окну. Сквозняк приятно остужает босые ноги, но лицо по-прежнему горит как в лихорадке. Откинув штору, я заполняю легкие новой порцией кислорода.
Нужно выпить успокоительное. Или прочитать молитву об умиротворении мыслей. А может… стоит снова слетать к затопленному алтарю? Вдруг я увидела не все, и поэтому подсознание так настойчиво подсовывает обрывки воспоминаний?
До темноты в сеноте трудно остаться в одиночестве. После запрета Визария демоны перебираются в заброшенный храм из дальних уголков сада и все чаще делают это в ущерб лекциям. К чему в сотый раз слушать о Гармонии, если можно обсудить свежие сплетни или выпить в компании знакомых?
У необращенных не получается так нагло игнорировать устав, но нас с Лэм и Сииной спасает отговорка о занятиях с наставниками. Мне претит лгать Юстиане — пускай и она сама не вызывает доверия — поэтому я приношу с собой пару увесистых книг. Эдакая сделка с совестью. Не учусь с остальными, так хоть сама почитаю.
Вместо тревоги сенот наполняет шум голосов, переходящий то во взрывы хохота, то в подначивающие выкрики — веселье в самом разгаре. Демоны сталкивают друг друга в воду, обжимаются, не обращая внимания на окружающих, или просто потягивают жидкое марево. В числе последних и Айри с Лэм. По очереди отпивая из бутылки, они смеются — одна непринужденно, вторая усиленно изображая радость — пока их не затаскивает на глубину кто-то из знакомых.
— Дай, — Сиина выхватывает у Зепара амулет, который тот ради забавы умыкнул из кабинета Данталиона. — Проверим, как эта штука усиливает морок.
Вместе с близнецами они сидят у подножия одной из затянутых вьюном фресок и, поймав кураж, пытаются тренироваться.
— Кем же мне притвориться? — повесив цепочку на шею, Сиина перекатывает между пальцами синий кристалл.
Свет играет на полупрозрачных гранях, отбрасывая цветные блики на ее хитрое лицо.
— Удиви нас, — Зепар расслабленно приобнимает Фариэля и Ферцану за плечи.
Самоуверенно кивнув, Сиина долго водит ладонями перед глазами. Кристалл мерцает все ярче, усиливая морок — сквозь дымку я вижу, как меняется прическа, подтягиваются скулы и выступает кадык на шее.
— Та-дам! — изобразив фанфары, Сиина вскидывает руки и показывается из тумана с лицом Фариэля. — Ну как?
Похоже. Правда, Лэм справляется быстрее и без помощи амулетов. Хотя, к чему придираться? Я не умею даже так. И до сих пор не знаю, есть ли у меня таланты — свой особый дар я пока не нашла.
Красноречиво поиграв бровями, лже-Фариэль придвигается к Зепару:
— Поцелуешь ангелочка?
— Предпочитаю оригинал, — тот тянется губами к настоящему Фариэлю, а следом целует Ферцану.
Ничуть не расстроившись, Сиина хохочет и рассеивает морок. Возня с амулетом ей быстро надоедает. Вернув кристалл, она присоединяется к компании демонов, которые вслепую метают камешки в уцелевшие стекла витражей.
— Иви, иди к нам, — визжит Лэм с другого конца сенота.
— Чуть позже, — обещаю я и добавляю, чтобы отстали: — Приберегите для меня жидкого марева!
Я здесь не для развлечений и не собираюсь пить, но развязность, пусть и показная, вызывает меньше вопросов. Не объяснять же всем про алтарь и видения — поднимут на смех.
Отложив книги, я прыгаю в воду и ныряю к белоснежной плите. Крылья мешают грести, заставляя меня долго барахтаться на поверхности, пока я не догадываюсь ими взмахнуть. Погружение выходит таким резким, что я еле успеваю подставить ладони, чтобы не впечататься лицом в мраморный пол.
Вторая попытка оказывается удачнее. Я не промахиваюсь мимо алтаря и замираю над напрестольным крестом. Достаточно близко, чтобы рассмотреть золотые буквы на одном из лезвий, которые складываются в знакомое имя — «Израэль» — то самое, что я настойчиво искала в книгах. И, конечно же, не нашла. Имя на втором мече почему-то затерто. Уцелела лишь одна «р», общая, на пересечении клинков.
Вынырнув, я обнаруживаю, что шум и суета вокруг усилились. Демоны спешно покидают укромные уголки и отставляют в стороны бутылки с жидким маревом. Лэм и Айри забираются на каменные выступы и приводят в порядок одежду, Зепар незаметно бросает амулет в воду, а близнецы стоят, потупив глаза.
И чего они все переполошились? Неужели пока я изучала алтарь, объявили о втором пришествии?
Удивленно обернувшись, я натыкаюсь на суровый взгляд — подобно черной статуе Данталион замер на поваленной колонне посреди сенота. Крылья распахнуты в готовности к полету, губы скривились в гримасе, между бровями залегает глубокая складка. Он не взбешен, но явно недоволен, и в таком настроении вряд ли ограничится простым напутствием.
— Эвелин Райли, если тебе нужно персональное приглашение, я готов его озвучить, — мрачно замечает Данталион — тон голоса тоже не предвещает хорошего.
Зепар протягивает мне руку, помогая вылезти из воды.
— Он пожалуется директору? — настороженным шепотом спрашиваю я.
Архангел Визарий вряд ли отчислит за прогул, но не хочется встречаться с ним лишний раз.
— Скорее отправит стричь кусты в саду или на кухню помогать с мытьем посуды, — равнодушно отмахивается Зепар.
Его явно наказывают не впервые.
— Как я уже говорил, — Данталион скрещивает руки на груди. — Мне все равно, что вы лжете Юстиане, но свои занятия я игнорировать не позволю. И тем, кто сегодня не удосужился почтить их своим присутствием, назначаются две отработки в розарии.
