— Он действительно видел ад? — восхищенно шепчу я.
Теонис не разделяет моих восторгов:
— И что с того? У людей появились спорные записи про девять кругов, но никто по-прежнему не знает основ.
Я разрываюсь от количества навалившейся информации.
— Давай проверим, ухватила ли я суть, пока мой разум не вылетел во Тьму вечности, невзирая на лимб. Есть некий клубок из трех вселенных, которые постоянно перемещаются в пространстве и времени, но при этом они насмерть склеены в особых точках, чтобы движение не смещало их слишком далеко друг от друга?
Не верю, что я это произнесла. И, кажется, приняла как данность.
— Именно так, — кивает Теонис и философски добавляет: — Ты не чужая в этом мире, просто раньше жила по другую сторону лимба. А теперь…
— А теперь я здесь. Потерявшаяся и обязанная выбирать, — я перевожу на него отчаянный взгляд. — Тебе легче, ведь ты урожденный.
— Даже необращенным я бы все равно встал на сторону небес, ведь у меня светлое начало. Как и у тебя.
— Ну? — допытывается Лэм. — Какой грех мне подойдет?
— Господи, да зачем тебе это? — я всплескиваю руками.
— Не поминай Творца всуе, — Айри шутливо грозит пальцем. — Или тебя постигнет великая кара.
— О чем ты?
Вместо объяснений она закатывает глаза.
— Все началось с тайного имени Бога, — отвечает за нее Зепар. — Его сила настолько велика, что одним звучанием может вызвать дрожь небес и ада[3]. Поэтому ни его, ни известные имена не стоит произносить без причины.
— Мы были созданы по образу и подобию Творца, — Айри, нехотя, поднимается с кровати и идет к шкафу. — Следуя его примеру, демоны выбирали себе тайные имена, чаще двойные, и тоже запрещали смертным произносить их целиком.
Пока она шарит на полках, рассказ продолжает Зепар:
— Со временем молитвы изменились, имена слились, и никто уже не вспомнит древних воззваний к Ваал-Фегору или Бааль-Зевуву[4], а вот тайное имя Бога по-прежнему под запретом.
— Хватит скучных историй, — кривится Айри, доставая на свет очередное платье и, придирчиво покрутив в руках, кидает его Лэм: — Давайте погуляем.
— Полетишь с нами в сенот? — Зепар поворачивается ко мне.
Легким кивком я принимаю приглашение. Хоть он и демон, в отличие от остальных совершенно не раздражает. К тому же за пять минут в его компании я узнала больше, чем за неделю лекций у Юстианы. Почему бы не продолжить общение?
Девчонки хитро переглядываются.
— Это место — только для своих, — поясняет Лэм, когда мы оказываемся в коридоре. — И если Зепар тебя позвал, делай выводы. Ты ему интересна.
— Скорее, ему нужно то, что она прячет под этой дешевой тряпкой, — Люцифер появляется из-за угла и, проходя мимо, небрежно задевает мою юбку — ту самую, под которую пытался залезть четверть часа назад. — Потянуло на свежую плоть, Зепар? Тогда вынужден огорчить, эта с душком.
Мои щеки пылают от ярости, но я напрасно надеюсь на справедливую месть. Зепар лишь отшучивается — даже демоны не смеют дерзить Люциферу.
У выхода из крыла со спальнями собирается целая толпа. В ней я без труда замечаю светлую макушку Теониса. Как и все остальные, он озадаченно рассматривает разбросанные куски мрамора. Решив, что обвалилась часть лепнины, я поднимаю голову к потолку, но барельефы оказываются целыми. Подойдя ближе, я понимаю, что вскрыта часть пола, и из глубоких вмятин складывается рисунок — демоническая печать. Размашистая и неаккуратная, она тянется во всю ширину холла, от стены с солнечными часами до статуи херувима.
— Какого… — начинает Айри и осекается, разобрав надпись вокруг печати.
Ангелы и демоны перешептываются, с опаской повторяя одно и то же имя. Я удивленно смотрю на застывшего рядом Зепара:
— Кто такой Дамаил?
[1] «Юдифь» — вариация имени «Джудит» на иврите.
[2] Иерархия ангелов пересматривалась церковью множество раз, и на данный момент принята в следующем порядке: серафимы, херувимы, престолы, господствия, силы, власти, начала, архангелы и ангелы — итого девять чинов. В демонической иерархии демонов изначально отождествляли с грехами, и считалось, что их семь: Люцифер (гордыня), Вельзевул — (обжорство), Левиафан — (зависть), Асмодей — (похоть), Маммон — (жадность), Бельфегор — (лень), Сатана — (гнев), однако, согласно классификации Роберта Бертона, иерархия демонов строится на основе числа девять — псевдобоги, духи лжи, сосуд беззаконий, каратели злодеяний, обманщики, воздушные власти, фурии, обвинители и соглядатаи, искусители и злопыхатели.
[3] О тайном имени Бога в иудаизме существует несколько версий, которые строятся вокруг давней традиции не произносить его вслух во время молитвы, чтобы о нем не узнали враги. Запрет появился не сразу и успел обрасти множеством легенд. По одной из них, тайное имя Бога, произнесенное вслух, обладает энергией разрушения.
[4] Ваал-Фегор и Бааль-Зевув — одна из многочисленных вариаций написания имен Бельфегора и Вельзевула.
Адское пламя
— При всем моем уважении — это не повод отменять занятие, — обычно сдержанная Юстиана сердится и долго спорит с кем-то из демонов. Кажется, с Данталионом — только он вечно закутан до подбородка в подобие черной рясы. — Если каждый раз перекраивать расписание, ученики не успеют подготовиться к экзаменам.
В ожидании урока мы толпимся в другом конце коридора, но гулкое эхо доносит раздраженные голоса.
— В аду неспокойно, — возражает Данталион. — Так что предосторожность — им во благо.
По той же «благой» причине вчера нас разогнали по комнатам, не дав обсудить невесть откуда взявшуюся печать. А сегодня решили перенести полет в библиотеку ада.
— Где же Зепар? — Айри нетерпеливо постукивает каблуком по каменной плитке.
После бессонной ночи она выглядит усталой, хоть и попыталась замаскировать это ярким макияжем.
— Возможно, сражается с похмельем? — острит Лэм. — Говорила же, не надо налегать на жидкое марево.
— Не напоминай, — Айри театрально закатывает глаза.
— Раз слетать в сенот не судьба, давайте завалимся в «Чертог», — предлагает Зепар, едва мы возвращаемся в комнату.
— Чтобы нас поймали? — хмыкает Лэм. — В коридорах до утра будет полно соглядатаев, пока восстанавливают плиты.
Зепар треплет ее по щеке:
— Если будешь хорошо себя вести, так и быть, покажу тайный проход через подземелья.
— Мы не одни, — шикает на него Айри и красноречиво косится в мою сторону.
— Да ладно, она не проболтается, — Зепар подмигивает мне: — Потому что пойдет с нами. Верно, необращенная?
