— А восьмёрка об этом на каждом шагу звонить не станет, — завершил пояснения Мори.
— Как насчёт конфликта интересов? Асада-старший сотоварищи рвутся на первые места на выборах в муниципалитете, — напомнил Като, ориентировавшийся в политике ощутимо лучше. — По закону о местном самоуправлении, в случае открытия криминального производства по факту нападения на ни…
— Плевать, — подчинённый перебил его слишком быстро.
В принципе, именно этого момента Такакити и опасался. Его далеко не детские расширения сейчас показывали: Ивао лжёт на семьдесят процентов, недоговаривает примерно также.
— Давай делать лучше себе, а не гипотетическим налогоплательщикам? — будто бы логично и очень настойчиво снова почти потребовал заместитель.
Он очень часто аппелировал в такие моменты к собственному личному опыту.
До последних пор Като не менее часто прислушивался.
— Суд, — коротко бросил командир группы, теряя интерес и к беседе, и к человеку, которому только что перестал доверять окончательно.
Подводя таким образом итог и завершая разговор. Ругаться либо что-то доказывать он не собирался — должность начальника имеет и свои небольшие плюсы.
— Маршрут без изменений! — скомандовал он повторно уже в зеркало напрягшемуся и растопырившему уши водителю, служившему вместе с Ивао, почитай, с самого начала их карьеры. — Рули в суд муниципалитета!
А с заместителем надо будет что-то делать. Кажется, пацан был местами прав, и Мори действительно слишком далеко зашёл в своих мечтах о реставрации собственного пресловутого маршальского жезла в солдатском ранце. За счёт его должности.
Ещё через секунду командир группы себя одернул: скорее всего, Ивао именно в данном случае получил какую-то личную просьбу. От кого-то из начальства, но именно что личную.
В отличие от всей остальной группы, Като основной упор делал не на физические аспекты, оттого сообразил практически мгновенно: затевая такую авантюру в центре Токио, Ходзё наверняка как-то страховались. Эскапада зама — однозначно элемент этой самой страховки, но никак не инициатива и не самодеятельность недоумка Мори.
Однако же, во внедрение или вербовку своих людей со стороны Ходзё, да ещё и во все подряд низовые подразделения департамента полиции, Като тоже не верил, потому что это было просто нереально.
Скорее всего, у Ходзё на связи кто-то из верхних чинов, ну или просто авторитетных старожилов управления — всё-таки в Японии живём.
Да. Это реальнее. Именно такой человек и имел возможность, во-первых, отследить выдвижение группы на задачу, на конкретный адрес (отображается в единой системе, если что, в режиме реального времени. Достаточно просто мониторить сводку, открыв её на экране).
Во-вторых — можно же оперативно связаться со своим близким знакомым в конкретном подразделении (читай, в его группе) и оформить ему негласную закладку на случай…
Додумывать эту мысль Такакити не стал. И так всё понятно. Наверняка кто-то из интендантов, к бабке не ходи.
— Может, всё-таки в восьмерку? — явно пересиливая себя, отчего-то откровенно напрягся Мори, пытаясь продавить нужную коррекцию событий.
— В С У Д, — в голосе Като впервые за всё время их знакомства прозвучала сталь.
Сказанное относилось в том числе и к водителю, который, задавая темп движения обеих машин, время от времени сбрасывал скорость, словно ожидая команды на смену маршрута.
Ивао, выждав для проформы несколько минут (и мрачнея всё больше и больше), в итоге уронил, глядя в пол и словно быни к кому не обращаясь:
— Надо в восьмёрку. Это не моя инициатива.
Такакити заинтересованно повернул голову и вопросительно поднял бровь.
Мори назвал фамилию и закончил:
— Не приказ. Просьба. — Теперь уже он выжидающе смотрел на босса. — Ну сам посуди, зачем пацана с места в карьер в суд? И почему его не сдать в девятку вместе с остальными?
Такакити с нескрываемым любопытством, благодаря активированным расширениям, абсолютно точно отметил: насчёт белобрысого его собеседник тоже что-то недоговаривает.
Интере-е-есно. Если добавить сюда полный беспредел, периодически происходящий в восьмёрке, ситуация приобретала неожиданно совсем иную конфигурацию.
Като решил не темнить:
— Пацан слишком сильно правильный. Если я сейчас послушаюсь тебя, и проигнорирую его слова, ты наберёшь очки перед… — он поднял указательный палец вверх. — А родня пацана буквально через три часа поставит вопрос моей личной заинтересованности в том же суде так, что в прокуратуре оправдываться буду я. Не ты и не тот, кто тебя просил. Мне это надо?
— Что меняет поездка в суд? — отстраненно уточнил зам.
— Лучше я сам вопрос подниму. Первым, — лучезарно улыбаясь, откровенно пояснил выпускник университета. — Подобная инициатива всегда поощряется. На выходе, с точки зрения закона, в глазах директора департамента молодцом буду я. Не кто-то ещё. — Он без затей отхлебнул воды из личной фляги. — Ну и меры пресечения, плюс место содержания всех, пусть тоже суд определяет, — легко пожал плечами старший инспектор. — Вы все норовите выйти за рамки должностной компетенции. А мне наоборот не нужна лишняя ответственность. «Если что-то неясно — всех волочём в суд», — вольно процитировал он один из пунктов служебной инструкции.
Зам заскрипел зубами, но не сказал ничего.
Такакити не стал добавлять ему, что, в отличие от прочих, лично его репутация и карьера в полиции хотя и интересуют, но лишь на двоечку по стобалльной шкале.
Заместитель, кстати, так и не понял, насколько ему самому сейчас повезло: именно по причине своего безразличия Като и не стал инициировать разбирательств на уровне департамента внутренней безопасности. Хотя и очень хотел: было ясно, что подобные манипуляции зам проворачивал за его спиной регулярно.
* * *
Через некоторое время. Здание суда.
— … здравствуйте! — идущий по проходу зала для заседаний в сопровождении полицейского светловолосый подросток европейского вида весело приветствует судью, неформально вскидывая ладонь вверх.
По контексту понятно, что они уже знакомы лично либо, как минимум, встречались раньше.
Судья широко открывает глаза в удивлении, чуть медлит, но всё же молча кивает блондину в ответ в итоге.
На знакомство с докладом Като у судейского чиновника не уходит и пяти минут:
— Ждите снаружи, — коротко роняет он служителю закона.
Это помещение представляет собой небольшую комнату пять на семь метров. Кроме судьи и подростка, других людей внутри не остается.
— Загадочно, — признаётся блондин, оглядываясь по сторонам. — А мне где располагаться?
— Нигде, — судья кивает на место рядом со своим столом. — У суда нет вопросов в ваш адрес, просто станьте рядом и постойте тихо немного.
