И интересно, зачем она повторяет мои собственные слова? Это какая-то ментальная техника?
— Твой имидж не вяжется с твоим текстом, — ёжусь под её пронзительным взглядом.
— Увы, я не всегда кукла-идиотка. — Улыбка не сходит с её лица и выглядит искренней и детской. — Какой-никакой, а токийский университет закончила. Ладно, я уже поняла, что связного плана из тебя не выдавить. Смотри, что я думаю… Ситуация вообще не так безнадёжна, с моей точки зрения…
* * *
Справившись с первой кучей вопросов и проблем, возникших после смерти отца, Синтаро, к удивлению домашних, облачившись в парадное кимоно, сидел на открытой веранде в полном одиночестве.
Когда на его мало кому известный номер зазвонил незнакомый абонент, он ответил с монотонностью робота:
— Вы кто?
Китайское имя собеседника ничего ему не сказало. Тот, однако, буквально за минуту нашёл нужные аргументы — и ещё через час сидел рядом с новоиспечённым главой клана на той же веранде:
— Заранее извините за то, что лично вы можете счесть вторжением в личное пространство.
Японский язык гостя с той стороны залива был безупречен.
— Я с трудом представляю моменты, в которых вы могли бы куда-то там вторгнуться, — вяло пошутил Синтаро. — И уж тем более, вторгнуться настолько, чтобы вам пришлось извиняться.
Вместо ответа гость активировал голограмму. На ней, теперь уже покойный и бывший, глава клана выяснял отношения с Ватару Асадой.
— Откуда?! — неподдельно изумился хозяин. — Это же было вот только что?! Вы что, слушаете нас?! — в голосе Ходзё угроза не звучала, хотя и присутствовала очень выпукло.
— Боже упаси, — равнодушно покосился на собеседника китаец. — На вас у нас возможности не выросли. М-м-м, хорошо. В знак будущего взаимного доверия… Вы в курсе, что Ватару Асада вместе с Гэнки Томиясу попадали в тюремный изолятор управления по борьбе с терроризмом? Вот совсем недавно?
Синтаро осторожно кивнул.
— Это управление, как известно, не является чисто японским. Поскольку террористические угрозы сейчас прорабатываются на уровне региона, — продолжил хань, представившийся как Сяо. — Там трудится достаточно значительная часть и нашего персонала, по крайней мере, в тех местах, которые для информации являются горлышком бутылки.
Ходзё тут же выстроил в голове мозаику из отдельных кубиков:
— Их пасут ваши из восьмёрки?!
Сяо молча прикрыл веки и кивнул.
— Получается, эта запись к вам попала случайно? И если бы Асаде звонил не мой отец, а кто угодно, вы бы и его записали?!
— Мы их всех и записываем, — китаец позволил себе слабую ироничную улыбку. — Просто именно этот разговор представляет серьёзный оперативный интерес как для нас, так для нашего с вами возможного дела.
— У нас пока нет совместных дел, — твёрдо сказал хозяин дома. — То, что я сейчас говорю с вами, просто дань вежливости. Откровенно говоря, я подумал, что ваши соболезнования по поводу смерти отца и намёки на его незавершённые дела — не пустой звук.
— Так и есть, — ничуть не смутился хань. — Давайте взглянем с такой стороны. Мне нужно объяснять, что ваш отец смирился с проигрышем на выборах заранее? Ещё до того, как позвонил Асаде?
Синтаро помолчал с минуту.
Китаец терпеливо ждал.
Можно было бы начать спорить — это сохранило бы лицо (и так поступил бы отец). Но эта тактика ничуть не улучшила бы положение клана.
— У нас нет шансов выиграть эти выборы, — спокойно согласился Ходзё. — Мы допустили слишком много ошибок на старте, в том числе, конфликтов с участием полиции и суда. А Джи-ти-груп — красавцы, да. Черти бы их взяли. Эта их идея с благотворительностью на десятки миллионов, застройка нового центра себе в минус…
— Я в курсе, — Сяо тоже не стал секретничать в ответ на вопросительный взгляд собеседника. — Вы не будете спорить, что сейчас теряете этот муниципалитет окончательно? Не дожидаясь результатов выборов?
— Не буду. — Слова давались нелегко, но Синтаро каким-то шестым чувством осознавал, что именно так сейчас будет правильно.
— Плюс рейтинг вашей организации в масштабах префектуры, плюс уголовный процесс такого уровня, — китаец флегматично выводил сумму анализа, подбивая аргументы. — Вернее, минус рейтинги и минус затраты на уголовный процесс, — с едва заметной улыбкой поправился он. — В том числе репутационные. Извините. Я плохо говорю по-японски и не всегда могу формулировать мысли точно.
— Не юродствуйте, нормально вы говорите. И да, я тоже понимаю, что репутационные потери мгновенно конвертируются в финансовые. Мы их, собственно, уже несём. Дай бог заткнуть все прорывы…
— С анализом по сути согласны?
— Да.
— Наше предложение будет… хм… — Сяо осёкся и живо посмотрел на хозяина дома. — Вначале ответите на откровенный вопрос? Если согласны.
— Слушаю.
— Если бы вам пришлось выбирать между патриотизмом и интересами клана, что бы вы выбрали? Синтаро, если можно, в текущий момент, — серьёзно уточнил гость. — Не вообще и не на прошлой неделе.
Сын патриарха задумался.
Ещё вчера у него на этот вопрос был очень определённый ответ. Но сутки назад был жив и отец, и не было окончательного провала надежды на развитие дел в этом муниципалитете.
Конечно, интересы Японии имеют значение. Но что толку в долгой и счастливой жизни всей нации, если в ней не будет клана Ходзё?
Или можно перефразировать. Зачем ему лично счастливое будущее страны (не факт, кстати, что оно и так не наступит) — если самому Синтаро, его семье, его клану в этом будущем не достанется лидирующего положения?
— Если бы мне открылись возможности, как улучшить положение клана, я бы его улучшил, — ответил новый оябун уже без колебаний. — От меньшего к большему. Вначале нужно вытащить из трясины себя. Потом правомерно думать обо всей стране. — Он выжидающе покосился на гостя.
— Мы хотим предложить вам полуторный экономический рост за квартал, — буднично и ровно, как о чем-то обыденном, заявил Сяо. — Наши прямые финансовые инвестиции, плюс прямой импорт бизнесов из поднебесной, в обмен на ваш зонтик над нами. На первое время.
— Вы же недоговариваете? — безошибочно угадал новый кумитё.
— На ваши выборы в этот раз пойдём мы, хань. Юридическим лицом, в соответствии с новыми поправками.
Синтаро не стал сдерживаться и уставился на визитёра ошалевшими глазами:
— Зачем?
— Чтоб стать главными на этом клочке земли, — открыто и просто улыбнулся Сяо. — И в этом юридическом лице, кстати, хватает места и для вас лично. Учредителем либо инвестором. Заодно проконтролируете нас — для спокойствия вашего патриотизма.
