Книга Пока подружка в коме, страница 31. Автор книги Дуглас Коупленд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пока подружка в коме»

Cтраница 31

Укол совести, кроваво-красная подсветка гаснет (у-ух!), чудовища тонут в темноте.

Лайнус выставил на крыльцо миску всяких сластей и нацепил свой маскарадный костюм – просто большую картонную коробку, выкрашенную в черный цвет. Я спросил его, кем он собирается в таком виде предстать, и он ответил, что он просто Борг. Я не врубился.

Мы начали отмечать Хэллоуин, как только стемнело. Вечеринка просто на редкость удалась. Нарядились все, естественно, отражая какую-то сторону своего подсознания. Таинственная незнакомка, бродяга, перекати-поле, кошка, ангел ада. Все эти наряды напомнили мне одну старую-старую рекламу – мультик, в котором грузовик фирмы по производству головных уборов «Акме» проезжает по мосту, и в этот момент с него от порыва ветра слетают сотни самых разных шляп. Опускаясь на головы людям, они превращают их в тех, кому по идее и должна была бы принадлежать такая вещь. Прохожие становятся пилигримами, валькириями, тореадорами, гангстерами, танцовщицами… Венди в тот вечер дежурила у себя в больнице. Я прикинул, какая шляпка пришлась бы ей впору. Стальной шлем Жанны д'Арк? Или белый сестринский колпак Флоренс Найтингейл? [15]

Костюм астронавта произвел фурор. Сдается мне, что никогда больше – ни до, ни после этого вечера – такое количество людей, как женщин, так и мужчин, не бросало на меня оценивающе-заинтересованных взглядов. Сексуальность, казалось, сочилась с этой серебристой кожи. Я даже стал прикидывать, как бы сохранить частицу этой «астронавтовской» ауры в повседневной жизни. Носить короткую стрижку? Завести себе оранжевый «корвет-стингрей»?

Но настоящим гвоздем вечера стали костюмы Гамильтона и Пэм. Пэм вошла первой. На ее спине и груди были закреплены два здоровенных червовых сердечка. (Я – карамелька с корицей!) Затем настал черед Гамильтона. Он, неуклюже переваливаясь, переступил порог – и повисла тишина. Лайнус и Пэм превзошли сами себя, невероятно натурально превратив его в полуразложившегося зомби – с кусками гнилого мяса, свисавшими с рук и ног, с бурого цвета кожей, покрытой охристыми пролежнями и гнойными язвами. Чем-то это напоминало раскраску географической карты. Дополняла картину россыпь чумных язв – ни дать ни взять изрезанная береговая линия островов в Юго-Восточной Азии.

Выдержав подобающую паузу и удостоверившись в том, что ожидаемый эффект достигнут, Гамильтон игриво прочирикал:

– А я – протёчник!

– Кто-кто?

– Протёчник! Вы что, не знаете, кто такие протёчники?

Никто, естественно, не был в курсе.

– Ну что ж, придется вам рассказать… Черт, секундочку… – Гамильтон потянулся к глазнице. – Блин, глаз вывалился…

Все завизжали в приступе веселого ужаса, глядя на Гамильтона, который, зажмурив один глаз, демонстрировал лежавшее у него на ладони искусственное глазное яблоко. Кто-то даже приглушил музыку. Сделав вид, что вставляет глаз обратно, Гамильтон сказал:

– Ну вот. Так-то лучше. А теперь попрошу коктейль! Мистер Ливер испытывает сильную жажду.

Ему передали поднос с бокалами мартини. В один из них Гамильтон тотчас же опустил искусственный глаз.

Вечеринка стала вновь набирать обороты. Мы с Тиной Лоури и Лайнусом урвали себе Пэм с Гамильтоном.

– Гамильтон, так нечестно, – канючила Тина. – Расскажи, кто такие протёчники!

– А, это… Так я с удовольствием, – усмехнулся Гамильтон. – Впервые я столкнулся с протёчниками лет пятнадцать назад. Я тогда снимал квартиру в многоэтажке. Год восемьдесят первый. Или восемьдесят второй? Не помню. Да и не в этом дело. Соседями у меня были либо бедные художники-музыканты всякие, либо старики, живущие на маленькую пенсию.

– Ты давай к делу, к делу, – напомнила ему Тина, – к протёчникам.

– Ну да. Так вот. Такое дело. Я прожил там года два, и всякий раз в августе – жара стояла невыносимая – какой-нибудь престарелый съемщик этажом выше, заплатив за квартиру, заперев все окна и двери и включив телевизор, брал да и помирал. Но поскольку они были совсем старые и одинокие, то и хватиться их было некому. Проходил месяц, а то и больше. Ну, а потом…

– Так, по-моему, хватит. Все понятно, – заявила Тина.

– А потом как-то утром возвращаюсь я себе с завтрака – пирожки из ближайшей забегаловки, – а около дома стоят аж три пожарные машины, полицейские тачки да два прицепа с компрессорами-ветродуями. Пожарные – в противогазах, как на химзаводе. С топорами, с баграми всякими. И выволакивают они из дома какую-то мебель да куски внутриквартирных перегородок; грузится вся эта дребедень в специальный фургон.

– О, Господи… – прошептала Тина, хватаясь за живот.

– Вот именно, – кивнул ей Гамильтон. – Квартира четыреста три, миссис Китчен. Жильцы этажом ниже заметили на потолке своей комнаты, прямо над телевизором, какое-то пятно и сообщили об этом владельцу дома. Тот поднялся наверх, чтобы выяснить, в чем там дело. На звонки никто не отвечал, и он решил открыть дверь запасным ключом. Так он и сделал, но тут ему в нос ударила омерзительнейшая вонь – дерьмо, моча и блевотина вместе, только в тысячу раз хуже. Вызванным пожарным пришлось в масках выносить из квартиры все подчистую и потом сжигать. Этой вонью пропитались даже стены и пластмассовая столешница. Нижнюю квартиру тоже пришлось хорошенько выпотрошить. Вот тут-то и следует выход Памелы.

Мы посмотрели на Пэм, сделавшую нам положенный при знакомстве реверанс. Гамильтон продолжал рассказывать:

– Полиция вызвала из университета специалистов по запахам. Те рассказали занятную штуку: оказывается, запахи ведут себя, как при перетягивании каната. У каждого из них есть пара, и если хочешь избавиться от какого-нибудь запаха поскорее, то нужно срочно найти его оппонента. Оказалось, что такой вот противоположностью запаха разлагающихся трупов является синтезированный аромат корицы.

Последовал хор уважительных охов и вздохов. Гамильтон же все не унимался:

– После этого в нашем доме несколько недель стоял приторный запах коричных конфет. Потом понемногу выветрился. А на следующий год возвращаюсь я из экспедиции, а дом опять провонял этой корицей. Ну, я сунулся к соседке по этажу, Дон, спрашиваю, не объявился ли у нас новый протёчник, а она и говорит: «Так и есть. В пятьсот восьмой. Мистер Вонг». В общем, в следующий раз, почувствовав запах корицы…

Тина и многие другие слушатели этой истории поспешили поскорее напиться; я спокойно потягивал газировку, но общее пьяное веселье подействовало и на меня. Мы с Сюзи – из бухгалтерии – улизнули от всех и стали, как подростки, целоваться за сараем, в двух шагах от ямы с компостом. Мы быстренько преодолели все ступени, отделявшие нас от полной близости, и предоставили полную волю своим телам. Ночное небо было усеяно звездами, лишь одинокое бледное облако, по форме напоминавшее рыбий скелет, медленно наползало на Луну. Мы легли на землю. Никаких особенных чувств мы друг к другу, конечно, не испытывали, ну да что с того?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация