Пролог
Блу Бэй, штат Калифорния
Белоснежный теплоход удивительной красоты пришвартован у берега небольшого, но очень уютного и привлекательного города Блу Бэй, расположившегося неподалёку от Лос-Анджелеса. Погода сегодня просто чудесная: калифорнийская жара, наконец, спала, бескрайний, неистовый океан обманчиво спокоен, а ясное, чёрное небо усеяно мириадами звёзд.
Молодёжь громко празднует свадьбу Кэмерона Скота и Меган Пирс. Шикарное, впечатляющее по размаху торжество в кругу друзей и знакомых, вне всяких сомнений, одно из самых ярких событий этого лета.
Лёгкий бриз щекочет шею, звучит прекрасная песня Ланы Дель Рэй, и мы с Исайей Ричи танцуем в центре зала, не обращая внимания на шумную толпу развеселившихся гостей.
Мои губы трогает смущённая улыбка. Потому что всё, что этот парень чувствует по отношению ко мне, можно с лёгкостью прочитать по его глазам. Они настолько честны в своём признании, что становится даже чуточку не по себе…
Исайя наклоняется к моему лицу, и мы целуемся. Медленно, не торопясь, наслаждаясь лёгкими, осторожными и почти невесомыми прикосновениями. Ощущая приятное тепло, разливающееся по телу.
— Эй, ребят, извините. Смит, ты не поможешь мне? — совсем близко доносится голос моей подруги Меган.
Такой момент обломала…
Я нехотя отлипаю от своего сногсшибательного блондина и устремляю недовольный взгляд на невесту.
Меган очень возбуждена. Взгляд как-то странно горит, и я не могу понять в чём дело.
— Притащи, пожалуйста, ту большую, безвкусную вазу, которую нам подарила бабушка Кэмерона. Помнишь, куда мы её дели? Официанты точно не найдут… А цветы ставить уже некуда.
— Сейчас принесу, — послушно киваю я, прерывая её бесконечный сумбурный монолог.
Подмигиваю Исайе и отправляюсь на поиски вазы. Вот любит же Меган раздавать задания! Тяжело вздыхаю, спускаясь вниз. Иду по коридору, случайно натыкаюсь на парочку, выскользнувшую из-за угла с громким хохотом.
Девушка, заприметив меня, торопливым жестом поправляет короткое платье и глупо хихикает. На лице парня следы её помады, но взгляд настолько расфокусирован, что вряд ли это как-то тревожит героя-любовника. Он толкает подружку вперёд, а сам в этот момент оценивающе разглядывает мою фигуру. Аж передёргивает от такого хамского поведения.
Испытывая подкативший приступ тошноты, прохожу к самой дальней двери, минуя разгорячённую молодёжь. В той самой каюте, заваленной многочисленными подарками для молодожёнов, нужный мне предмет удаётся заприметить не сразу. Слишком много здесь всего…
Да вот же она! Я качаю головой, разглядывая это тяжёлое, фарфоровое нечто. Вот и пригодился нелепый сувенир. Фыркаю и возвращаюсь, прислушиваясь к шуму, доносящемуся с верхней палубы.
Поднимаюсь по ступенькам и сразу замечаю, что ребята как-то странно скучковались. Толпа оживлённо вопит, но понять в чём дело не представляется возможным. Отсюда вообще ничего не разобрать.
Плетусь поближе, желая поскорее избавиться от своей ноши. Держать творение неизвестного мастера мне крайне неудобно.
— Что за ажиотаж? — недовольно интересуюсь у своей подруги Роуз, глядя на беспрестанно галдящих гостей.
Онил бросает на меня какой-то странный взгляд. И нехорошее предчувствие появляется практически сразу.
— Джен… — растерянно начинает она.
Поворачиваю голову, в этот момент люди немного разбредаются, и я вытягиваю шею, чтобы понять причину всеобщего волнения.
Кто-то поднимает вверх невесту. Она заливисто смеётся. А дальше…
Я направляюсь в центр зала, и, уже будучи довольно близко, резко останавливаюсь.
Не могу вдохнуть. Просто смотрю на то, как Картер Лерой крепко обнимает друга, хлопает его по спине и отходит чуть в сторону, уступая место визжащей Ванессе Ричи, сестре Исайи.
Не может быть…
Выпускаю вазу из рук, и она (да простит меня троюродная бабушка Кэмерона из Пенсильвании) с оглушительным грохотом разбивается на мелкие осколки.
Своей оплошностью привлекаю всеобщее внимание. Но мне сейчас абсолютно плевать на присутствующих.
Моргаю, пытаясь прогнать проклятое видение. Но ничего не происходит, а это означает только одно: я не рехнулась.
Слева от невесты, прижимающей к груди огромный букет цветов, стоит он…
Мой сводный брат, Рид Брукс.
Которого я не видела четыре года.
Четыре долгих, бесконечных года.
Каждый день из которых я молилась за него…
Сердце, беспомощно трепыхнувшись, падает куда-то вниз, а по спине бежит острый неприятный холодок, когда я вижу, как Рид, бросив другу пару слов, направляется ко мне.
Мне бы не мешало взять себя в руки, но губа начинает предательски дрожать, а глаза наполняются слезами. Я не могу поверить в то, что Он вернулся. Не могу поверить в то, что это — действительно он.
Здесь. Живой, здоровый…
Стоит напротив. Чёрные брюки, белоснежная рубашка, закатанные манжеты которой открывают взгляду сильные, загорелые руки с выступающими венами.
Мой взгляд медленно скользит выше… Широкий разворот плеч, на несколько пуговиц распахнутый ворот.
Он так возмужал…
У меня дыхание перехватывает, когда я, наконец, поднимаю глаза и жадно всматриваюсь в черты его красивого лица. Густые брови, прямой нос с небольшой, едва заметной горбинкой. Скулы, словно высеченные скульптором-перфекционистом, губы идеальной формы и глаза цвета грозового неба…
Умереть можно.
Мне так больно на него смотреть.
Будто целую вечность не видела.
Под рёбрами надсадно ноет. Горячая кровь шумно стучит в ушах, нервы как оголённые провода, и во рту, словно пустыня Калахари.
Тысячи иголочек безжалостно вспарывают старые раны, пока я отчаянно пытаюсь прогнать прочь ненужные мысли и прийти в себя.
Молча разглядываем друг друга.
Бесконечно долго и чересчур откровенно.
В его пасмурных, потемневших глазах столько всего понамешано, что это сбивает с толку.
Он такой взрослый… Ему ведь двадцать пять было весной?
Кажется, это происходит. Тяну носом воздух, ощущая, как по щекам с дрожащих ресниц стекают слёзы, остановить которые я не в силах.
Не знаю, сколько проходит времени прежде, чем он сокращает последнее расстояние между нами и сгребает меня в охапку, осторожно сжимая в своих сильных руках.
И всё. Я окончательно рассыпаюсь на части. Разлетаюсь на осколки, как та разбитая ваза, что лежит теперь у моих ног.
