Картер стоит, облокотившись о поручни. На нём нет рубашки. Не удивлюсь, если Онил начнёт тупить. Светильники очень удачно подсвечивают каждую мышцу развитого, спортивного тела.
Лерой затягивается, молча раскуривая свою сигарету. Сверлит девчонку тяжёлым взглядом из под бровей. И даже отсюда его профиль выглядит весьма напряжённым.
Роуз стоит напротив, чуть правее. Пальцами вцепилась в гладкие, блестящие поручни. На своего бывшего парня не смотрит. Дюже усердно разглядывает чёрную гладь океана. Уверена, в кромешной тьме, которая за бортом, она не видит ничегошеньки.
Я с замиранием сердца наблюдаю за ними. Чёрт, такая пара красивая была…
— То есть ты считаешь, что нормально ко мне относишься? — пытается спросить спокойно, но я всё равно слышу, что она изрядно дёргается.
— Отношусь? К тебе? — вторит он, даже не пытаясь скрыть издёвку.
— Столько лет прошло, — говорит Роуз задумчиво. И если у меня не слишком богатая фантазия, то я отчётливо слышу нотки грусти в её голосе. — Я знаю, ты злишься на меня, но…
— Я злюсь? — забавляясь, смеётся он. Однако, в эту же секунду тон беседы резко меняется. — Давай так, Онил. Я тебе один раз скажу. Откровенно. Чтобы ты не выдумывала то, чего нет…
— Говори, — кивает она, несмело поворачивая голову в его сторону. Задирает воинственно нос. Словно готова услышать от него что угодно.
Картер медлит какое-то время. Я смотрю на то, как ветер играет с волосами Роуз. А ещё замечаю, что девчонка явно замёрзла. Механически обнимает себя за плечи, пока ждёт его ответа. Воздух ночью с океана веет действительно прохладный.
— Меня не трогает наше с тобой прошлое, если ты об этом.
Уверенно. Невыносимо холодно, безразлично и жестоко…
— Отлично. В таком случае, можем мы общаться нормально?
Делает вид, что её ничуть не задели его слова. Но, увы, я слишком хорошо знаю свою подругу…
— Нет, не можем.
— И что это значит? — гневается Роуз.
Отсюда вижу, как хмурит брови и непонимающе смотрит на него. Сжимает кулачки и вздёргивает подбородок.
— Это означает, что общаться с тобой я не намерен.
— У нас с тобой общие друзья, Картер! Мы не чужие люди. Нравится тебе это или нет! — яростно шепчет она. Держу пари, уже готова разрыдаться, но пока держится молодцом.
Мои коленки затекли, но я не обращаю на это внимания. Замираю от волнения, насмерть сковавшего грудную клетку. Переживаю страшно и проклинаю всё и вся за то, что оказалась здесь.
Напряжение между ними, кажется, при желании можно потрогать руками. Оно давит, нервирует их обоих, и я точно знаю: ничем хорошим этот их диалог, изобилующий колючими репликами, не закончится.
Зачем я наговорила ей сегодня столько всего? Теперь чувствую себя виноватой…
— Мы не чужие, — повторяет девчонка упрямо.
Лерой смотрит на неё в упор. Едва заметно качает головой.
— Чужие, Мелроуз. Давно чужие.
Фактически по слогам. Режет будто лезвием. Без сожаления. Без тени сомнения.
Я вижу, как меняется взгляд Роуз. Её глаза полыхают такой глубокой обидой, что больно смотреть.
Но нет, она не плачет.
— Ты только и делаешь, что цепляешь меня. Я хочу знать почему…
Правильно, девочка. Пусть объяснится…
— Тебе показалось, — равнодушно пожимает плечами он. Тушит окурок в пепельнице и засовывает руки в карманы свободных спортивных шорт.
— Показалось, — повторяет она, натянуто улыбаясь.
Он молчит. Так и стоят, испепеляя и уничтожая друг друга взглядами — ножами. Взглядами, источающими не то ненависть, не то вражду, зарождающуюся прямо в данный момент.
Скажите мне, вот так и умирает любовь?
— Всё? Или что-то ещё? — не церемонясь, интересуется он.
— Торопишься?
— Даже не представляешь как, — отвечает, не раздумывая ни секунды.
Ох мать вашу… Я убью его. Придушу собственными руками.
— Ты стал таким надменным и заносчивым. Противно! — заявляет она.
— Иди проспись. От тебя разит алкоголем. Вот что противно, Онил, — прилетает колкое в ответ.
Господи боже, да что они творят, идиоты!
Как я и предполагала, это происходит. Терпение лопается, как передутый по неосторожности воздушный шарик. Только вопреки моим ожиданиям первой не выдерживает Роуз. Бросается на Лероя с кулаками и начинает лупить его что есть сил. Я широко распахиваю глаза от ужаса.
— Рехнулась? — Картер грубо хватает девчонку за предплечье, толкает и зажимает у стены.
Нависает над ней грозовой тучей.
Злой как чёрт.
Шумно и рвано дышит, едва сдерживая ярость, что кипятком бурлит внутри, стремясь выбраться наружу. Опасно. Очень опасно. Мы не раз видели его таким.
Уже думаю вмешаться, ведь по сути это я виновата в том, что она решилась на разговор с ним. Я — идиотка. Растормошила кровоточащую рану…
Собираюсь встать, но в это же мгновение застываю на месте, забывая как дышать. Потому что в следующие несколько секунд Роуз делает то, что в голове вообще не укладывается… Не поддаётся ни логике, ни здравому смыслу.
Протягивает чуть подрагивающие пальцы, опуская ладонь на его шею.
Моё колотящееся о рёбра сердце замедляет ход. И каждый удар отдаётся притоком крови в ушах.
Слышу её короткий судорожный вздох.
Очень быстро, наверное, чтобы не дать себе шанса на отступление, сокращает расстояние между ними и целует, в отчаянии прижимаясь своими губами к его.
С ума сойти…
Я сгораю от стыда, но не могу заставить себя отвернуться. Это всё равно, что смотреть триста серий любимого телесериала и выключить триста первую, финальную, так и не узнав, чем в итоге дело кончится.
Лерой, судя по всему, обалдел.
Стоит.
Не двигается.
Ну…
Роуз с таким жаром целует его… Мне становится неловко оттого, что я стала свидетелем этой сцены.
Вот только ничего не происходит, и от жгучей досады я до боли закусываю нижнюю губу.
Она медленно отодвигается. Опускает глаза в пол. И даже в свете фонарей я замечаю, как её щёки заливает яркий румянец.
Да, увы, я тоже проходила через это. Неприятнее чувства — просто нет…
— Какого дьявола ты творишь, Онил? — ледяным тоном произносит он, дёргая её за руку на себя.
— Хотела проверить, — отвечает глухо. Подавленная и смущённая, она не в силах поднять на него взгляд.
— Проверила? — громко и сердито звучит в пугающей тишине его голос. — Иди давай отсюда!
