— Первое, что пришло на ум, — пожимает плечами и хохочет.
Ну и ну…
Диджей сводит новый трек.
— Слабо остаться? — резко останавливаюсь и повыше задираю нос. — Мы же для этого тут, верно?
Рид тормозит, вскидывает бровь. Чуть склоняет голову влево, хитро прищуривается. Есть ощущение, что он пьян.
— Ты накидался что ли? — улыбаюсь, заглядывая в его захмелевшие глаза. И да, кажется, чую запах виски.
Брукс нарочито небрежно отмахивается. Начинает покачивать головой в такт музыке.
The Weekend Michael Gray. Вещь!
Тааак… мои глазоньки лезут на лоб, ибо в ход пошли плечи и руки. Поднимает их над головой и слегка покачивает бёдрами. Подпевает ещё вроде.
Растерянно хлопаю ресницами и не могу сдержать глупую улыбочку.
Рид Брукс — это конечно нечто. А танцующий Рид Брукс — это «нечто в квадрате». Если б я знала, что он вот так умеет, непременно обозначила бы это в графе «талант». Чтобы посмотреть ещё разок, а то мне кажется, что я сплю. Срочно кто-нибудь ущипните!
Мы прямо в центре танцпола. Обзор отличный. Этот его номерок вполне на виду. Танцую напротив и не без удивления наблюдаю за его движениями. Отжигает офицер Брукс на полную катушку…
Вот стопроцентно раньше в клубах он не просто курил кальян и отсиживался с друзьями, лениво разглядывая девушек в соблазнительных нарядах. Тут перед нами, похоже, тот ещё «парень-танцевач». Одному богу известно, что там происходило во времена его бурной юности…
Народ вокруг веселится. Классная музыка дарит заряд позитива. Приглушённый свет вспыхивает разными цветами, а я всё никак не могу оторвать взгляд от Рида. Он сейчас такой… другой. Не знаю даже как обьяснить. Тогда четыре года назад у меня не было возможности увидеть эту его сторону. Мы толком не развлекались вместе, он терпеть меня не мог, так что, не до того было, если коротко. Слишком много «не» в общем…
И кстати, он не обделён ни пластикой, ни чувством ритма. Пляшет себе беззаботно, двигая всеми частями тела. Да так неплохо, что естественно замечаю это не только я. Летят мотыльки на свет, чтоб они сгорели…
Рядом с нами, появившись из ниоткуда, пристраиваются две девицы, то и дело бросающие томные взгляды на парня, который вообще-то пришёл со мной. Вот очень вы здесь нужны, воблы сушёные. Жмутся всё ближе и ближе, итак тесно…
Рыжая в открытую заигрывает. Извивается как змея в брачный период и демонстрирует лошадиные зубищи, отливающие в свете софитов неестественной голубизной. А брюнетка с каре так рьяно засвечивает свои лучшие «далеко за девяносто», что того и гляди случится казус. Хотя, может, именно этого она и добивается.
Как бы то ни было, эти двое настроены весьма решительно. И нет, их не смущает наличие особи женского пола в лице меня. Девиз у них примерно такой: «Сегодня, парень, ты уйдёшь со мной».
Брукс не возражает. И это почему-то нереально выводит из себя.
Я какое-то время терплю, но когда меня начинает подбешивать их слаженно двигающееся трио, перехожу к активным действиям. Сперва невзначай наступаю жертве пластики на ногу. Ощутимо так, прямо острым каблучком на пальчики…
Она, правильно расценив мой непрозрачный намёк, тут же хромым осликом самоликвидируется с танцпола.
Минус один.
Вторую, рыжую, пару раз пинаю локтем в живот, пока Брукс, зажмурившись, отдаётся музыке.
Ой пьянь… Но, положа руку на сердце, классный. Что с него взять?!
Девица склоняется ко мне.
— Проблемы? — спрашивает, растягивая рот словно Джокер.
— Будут у тебя, — так же ехидно улыбаясь, отвечаю я.
— С чего бы? — горят вызовом её глаза.
— У него трое детей, оно тебе надо? — интересуюсь устало, пытаясь перекричать музыку.
— Чё? — хмурит графичные брови.
— Роджер, Сиси и Патрик чё, — кричу, выдавая идиотские имена на память. — Няню еле уговорила остаться на ночь. Может, правда махнёмся? Я жуть как устала…
На том и поутихло. Больше она на рожон не лезет. В какой-то момент и вовсе уплывает лебедем, так сказать, в дальние дали.
Что за напасть? Женился бы он уже что ли. И чтоб всё как положено: жена и дети в том числе. А не эти вот… ночные баттерфлаи.
Но это Брукс. Ему такое обременение явно ни к чему. Достаточно вспомнить его странное поведение в приюте Святой Марии. (Я имею ввиду младшеньких).
— Всё, пошли курить, я устал. И хватит с меня угорать, — закидывает тяжёлую руку мне на плечо, и мы протискиваемся сквозь толпу.
— У тебя отлично получается, — на полном серьёзе говорю я, стараясь игнорировать его близость. — Давай заглянем в бар?
— Там Лероя окучивают две девицы, надо спасать.
— Ничего, разберётся сам, — тяну его к стойке.
Мне нужно, чтобы будущий лот увидело как можно большее количество женщин.
— Куда делись те девчонки, что танцевали с нами? — интересуется у бара.
— Ты про надувную с буйками или про игогошку?
Он закидывает вверх голову и хохочет. Я залипаю на его шею и кадык.
— Ты их устранила что ли? — лыбится, отвлекаясь на бармена.
— Да. Я тебе сама найду кого-нибудь достойного, хочешь? — предлагаю, пожимая плечом. — Есть пожелания?
— Давай… — трёт подбородок. — Мне нужна дурная на всю кудрявую голову сучка с дико сексуальными ногами от ушей. Знаешь такую?
Недовольно поджимаю губы и тянусь к своему стакану. Ой, даже так?
— Нарушим правило «трезва как стёклышко»? — скептически вскидываю бровь.
— Я сегодня добрый, — подмигивает мне, и сердце пропускает удар. — А вообще, Смит, давай договоримся: у нас с тобой одно правило: никаких правил…
Не нравится мне эта его реплика и то, как лихорадочно блестят в полутьме дьявольские глаза. Не по себе. Потому что внутри от каждой невзначай брошенной им фразы всё переворачивается. С ним американские горки, как всегда…
В общем, мы пьём текилу, участвуем в беспроигрышной лотерее, и весь оставшийся час своей спиной он светит конкретно. То я прошу его проводить меня в уборную, то тащу на террасу клуба, открывающую вид на пляж и чёрный океан, волнующийся в черноте ночи.
Неоновая двадцатка определённо не осталась незамеченной…
Слышу знакомую «Lost control» The first station.
Курит. Медленно склоняется к моему лицу. Выдыхает дым в самые губы. Почти касаясь. Дразня.
Замираю. Очень интимный жест. Но я почему-то позволяю.
Ну какая беспросветная дура…
Отклоняется назад.
Ловлю его расфокусированный взгляд, заставляющий пылать кожу.
